На подоконнике герань,
В горшке, обвернутом газетой,
Я в раннем детстве видел где-то,
И вот, втемяшилась мне дрянь,
Скамейку помню у окна,
И я на ней, босой и сонный,
Сундук у печки, застелённый
Куском зелёного сукна.
Безучастно под печью кот,
Зевнул, и вяло потянулся,
Как коромысло изогнулся,
Наружу выпятив живот.
Ползком прохлада из дверей,
По половицам цвета охры,
До ног моих озябших, мокрых,
Добралась - облизать скорей.
И свежесть утренней росы,
Смешалась с запахом герани,
Лишь протестуют против рани,
Охрипшим тиканьем часы.
А за окном, как на яву,
Еловый лес ершистой гривой,
Взметнулся, тая в дымке сивой,
Призрев кустарник и траву...
Мелькнув в сенях худая тень,
К печи бесшумно проскользнула,
И сняв платок, слегка стряхнула,
И повязала набекрень.
Затем взяла с сеней ведро,
Бидончик марлицей накрыла,
И наклонясь с ведром уныло,
Удой весь вылила щедрО.