Посвящается маме
(Автобиографический рассказ)
"Нет! Нет!!! " - с надрывом закричала Мария, падая на хрупкое тельце своего Шурика. А тот, поймав за лапы матёрого петуха, старался удержать их, прижимая к земле. Выстрелы? Конечно, он слышал их, хотя они и тонули в общем шуме-улюлюканье толпы фрицев, собравшихся у палисадника поглазеть, как пятилетний мальчишка будет ловить птицу для их застолья. Такое действо проходило не однажды, собирая толпу квартировавших в их хате немцев, подтрунивавших на непонятном языке над удачами и промахами малыша. И он порядком поднаторел в этом деле. Потому, как уже более полусотни домашних кур пришлось ему выловить, которых сожрали эти гады, не оставив ни косточки для Марии и трёх её малолетних детей. А вот с последним петухом Шурику пришлось повозиться немало. Офицер, командовавший процедурой, никому не разрешал оказывать помощь малышу . Таково было условие "игры". Даже Мария, каждый раз присутствовавшая и, стоя у стены хаты, с замиранием сердца наблюдавшая за работой сынишки, под угрозой офицерского пистолета не могла помочь ему, и каждый раз её сердце трепетало от переживаний за мальчика. И не напрасно. Иногда у офицера сдавали нервы и он кричал что-то, угрожающе размахивая пистолетом.
Вот и теперь Мария поняла, почувствовала, что офицер на пределе. Как только он поднял руку с пистолетом , Мария резко оттолкнулась от стены хаты, намереваясь укрыть собою Шурика. Уже падая, она услышала два хлопка. " Стреляет гад!"- мелькнуло у Марии. Едва успев приземлиться, она схватила кусок кирпича, оказавшийся под рукой, и запустила в стрелявшего офицера. Толпа ахнула... Мать осторожно перевернула мальчишку на спину. Лицо и руки сыночка были в крови. Марию охватила несказанная горестная тяжесть... Она, завалившись набок, потеряла сознание... Шурик, открыв глазёнки и увидев рядом лежащую с закрытыми глазами мать, еле слышно прошептал: " Мама, я поймал его!" Но мать глаза не открывала. Шурик в страхе закричал: "М-м-мама! М-м-мамочка!!!" Мария услышала голос сына, доносившийся как будто из глубокого подземелья. Она открыла глаза. Шурик сидел рядом, рыдая и ласково поглаживая лицо матери своими окровавленными ладонями и бесконечно повторял: "М-м-мамочка, м-м-мамуля, не у-у-умирай!" Мария приподнялась, прижала к себе сыночка и увидела на земле вздрагивающее тело петуха с напрочь перебитой шеей, из которой всё ещё фонтанировала кровь.
Мария почувствовала облегчение: "Господи, неужели это птичья кровь на моём мальчике?!" С этой мыслью она подхватила сынишку на руки и, пробираясь сквозь притихшую толпу зевак, быстро унесла в хату. Положив его на лавку у окна, зачерпнула черпачком воду из стоявшего рядом ведра с питьевой водой , намочила полотенце и стала осторожно вытирать лицо и руки Шурика. Закончив эту процедуру, она сняла с мальчишки рубашонку, измазанную кровью и грязью. Не обнаружив открытых ран, а лишь ссадины на худеньких руках сына, Мария зарыдала от радости и стала неистово целовать лицо, руки, тельце своего малыша, бесконечно приговаривая: "Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи!.." Шурик же окончательно обмяк и тихонько повторял: "Я х-х-хочу спать... Я х-х-хочу спать... Х-хочу..." "Почему он заикается?"- задала себе вопрос Мария. И тут же сообразила: это от сильного испуга. Она завернула его в тёплое одеяльце, приподняла, дала выпить несколько глотков воды и перенесла на лежанку русской печи. И только теперь в полной мере осознала, что её Шурик был всего в нескольких сантиметрах от своей смерти. И, о, парадокс! Она не кляла стрелявшего врага, а благодарила за меткую стрельбу, направленную в петуха. Руки Марии и её тело тряслись, дыхание прерывалось от ужаса пережитого.
А уже через несколько дней, когда фашистов погнали из станицы, Мария случайно обнаружила на пустыре, за своим огородом, среди нескольких трупов немцев, бездыханное тело того самого, стрелявшего в петуха, офицера. Она узнала его по ещё не зажившей ране на лбу от её кирпича. Наверное, только Богу известно, почему этот фашист не пристрелил её за столь отчаянный поступок. Наложив на себя крест и что-то прошептав, Мария резко повернулась и быстрыми шагами пошла домой, откуда доносился голос Шурика: "М-м-мама! М-м-мама! "