- Станислав Анатольевич?
Голос мягкий и вкрадчивый. Не знакомый.
- С вами говорят из отдела машиностроения ЦК.
Странно. Нашего куратора из этого отдела я хорошо знал и уж точно
узнал бы его голос.
- Нас интересуют сведения о том, какое вознаграждение получают
авторы изобретения при продаже лицензий за границу. У вас есть такие
данные?
- Конечно. Вас интересует общее положение вещей или кто-то конк-
ретный?
- Конкретный кто-то.
И мой собеседник назвал достаточно известную фамилию директора
одного из московских научно-исследовательских институтов.
- Вы не могли бы в течение дня подготовить официальную справочку
по этому вопросу.
- Минуту.
Я быстро посмотрел свою картотеку (компьютеров тогда еще не было)
- К сожалению, в течение дня этого сделать нельзя, так как данный
автор получал вознаграждение и в рублях и в валюте. Все рублевые доку-
менты находятся в архиве. Для того, чтобы подготовить такую справку
потребуется дня два-три.
- Хорошо, - немедленно согласился мой собеседник, - я уезжаю в ко-
мандировку на неделю, после чего жду вас у себя.
Справку о выплаченном вознаграждении подготовили достаточно быст-
ро. Ничего криминального в документах я не видел, но какое-то неясное
чувство подсказывало, что тут что-то не так. Я попросил коллег из
ВНИИГПЭ прислать мне материалы заявок (их было три) в том числе доку-
менты о степени творческого участия. Все просмотрел. И тут ничего. За-
явки, как говориться, крепкие, Степень участия данного автора не боль-
ше чем у всех остальных, а в двух случаях из трех даже меньше.
Через неделю я с подборкой документов ступил на ковровую дорожку
отдела машиностроения.
- Добрый день, добрый день,- гостеприимно встретил меня хозяин
кабинета,- я хочу, чтобы вы были полностью в курсе дела. Посмотрите
вот это,- и он придвинул ко мне достаточно объемистую рукопись, в кот-
орой для чтения была оставлена только одна страница, а остальные были
защелкнуты металлическими пластинами, как какой-то суперсекретный до-
кумент.
Читаю:" Кроме того, директор, пользуюсь служебным положением, по-
ложил в свой карман шестьдесят тысяч рублей в иностранной валюте за
якобы проданные за границей лицензии."
- Что вы на это скажете? Справка у вас с собой?
- Да, конечно.
- Нет, он получил только тысячу двести рублей, из которых чуть
больше двухсот в отечественных рублях, а остальное в чеках "Внешпосыл-
торга".
- Это почему же?
- Потому, что относительно недавно вышло постановление Правитель-
ства , согласно которому авторы изобретений, на которые проданы лицен-
зии за границу могут, по своему желанию, получить вознаграждение как в
рублях так и в валюте, а так как у нас в стране валюта хождения не
имеет, то фактически они получают на руки чеки "Внешпосылторга", по
которым можно купить различные импортные товары в магазинах типа "Бе-
резка".
- Никогда не слышал о таких магазинах,- заявил мой собеседник,- и
что, эта тысяч рублей в этих, как вы их назвали, чеках, это очень
много? Что за них можно купить?
- Например, можно купить одну дубленку или пары два-три неплохой
обуви.
- Три пары? Зачем ему сразу три пары?
- Я же для примера сказал, мог бы назвать что-нибудь другое.
- Неудачный пример вы выбрали. А, кстати, откуда вы знаете цены в
этих магазинах? Вы тоже получаете эти чеки?
- Конечно, но не как автор изобретения, каковым я не являюсь, а
как обычный командировочный, не истративший валюту в стране пребывания.
- Ну, ладно, c этим я разобрался,- продолжил он беседу,- а почему
в материале, который вы видели, написано, что он получил шестьдесят
тысяч?
- Думаю потому, что теоретически по закону за одно изобретение
можно получить двадцать тысяч рублей, то есть за три - шестьдесят, хотя
в данном случае это невозможно, так как все три изобретения были созда-
ны в соавторстве, и каждый из соавторов может получить только часть
этой суммы. А встречный вопрос можно?
- Конечно.
- Эта рукопись подписана?
- Нет.
- А мне помнится, что анонимные кляузы не должны рассматриваться,
об этом было широко оповещено.
Мой собеседник резко помрачнел.
- Рассматривать или не рассматривать зависит от того, на кого
написана жалоба, а не "кляуза", как вы только что неудачно выразились.
У вас больше нет вопросов?
Вопросов не было.
- Тогда поехали дальше.Вот вы тут сказали, что сумма в тысячу
рублей небольшая, можно ли это понимать так, что есть примеры выплаты
и больших сумм?
- Конечно.
- И вы можете назвать фамилии?- он ловким движением неизвестно
откуда выхватил острозаточенный карандаш.
- Вы понимаете, я буду говорить по памяти и могу ошибиться в точ-
ности цифр.
- А мне на данном этапе точность и не нужна.
- Тогда, если можно, я начну с академиков,- и я назвал несколько
известных фамилий, в том числе и нобелевских лауреатов. По какой-то
причине ни одну из названных фамилий он не записал. Я сделал паузу,
перевел дух и спросил:
- К членам-корреспондентам переходить?
- Не паясничайте, не забывайте где вы находитесь!
От мягкости в голосе не осталось и следа, теперь он напоминал
дребезжание жестяного листа, усыпанного стеклобоем.
- А кто в стране получил самое большое вознаграждение, вы можете
сказать?
- Конечно, - и я назвал фамилию известнейшего конструктора стрелко-
вого оружия.
- Это что, тот самый?
- Именно.
- Как-то не складывается у нас с вами разговор, вы не находите?-
я хочу вам сказать, что директор института, с которого мы начали раз-
говор, в общей сложности и так получает в три раза больше чем ваш ми-
нистр.
К своему стыду я не знал, сколько получает наш министр, поэтому
пример не произвел на меня никакого впечатления.
- А почему бы этому директору не сдать свое вознаграждение в Фонд
Мира, например? Кстати, таких случаев в вашей практике не было?
Я развел руками. Такой практики действительно не было.
- Да, не помогли вы мне, не помогли,- снова мягко и вкрадчиво за-
говорил он,- а неверное могли бы, а?
- Думаю, что вряд ли в том числе и потому, что для вас люди, чьи
фамилии тут прозвучали это директора, академики, конструкторы, и так
далее, а для меня, как работника патентного ведомства все они одинако-
вы и имя им - изобретатели.
На этом разговор был окончен.