Под знаком тьмы
Под знаком тьмы рождается восход,
под знаком смерти жизнь берет свое начало.
Но новый день и даже новый год
приходит и глядит на все устало.
Не перенесть искристого огня
на тлен души. Роскошные зловонья
минутной пеленой тебя гранят,
сбивая выступающие комья.
Но вырываюсь я из цепких рук
на свежий ветер в штормовом прибрежье.
Средь этих волн и черных скал вокруг
я обрету духовное мятежье.
За мной последуют страдания и боль,
на тот восход, что был всего дороже.
И даже каменеющий бемоль
здесь прозвучит пронзительней и строже.
Но вслед за ним диезные тона –
рождение исходного начала:
в истоках первозданного огня,
где моя жизнь рождалась и крепчала.
Где этот день, что сбросил темноту,
растаял в окрике безумного стремленья.
И смерть глядит сквозь жизни черноту,
не понимая силы вдохновенья.
А где-то там, в остатках прошлых лет,
забыты многие, что мечутся тенями.
Где переход обозначал запрет,
а сам запрет оплавлен был свечами.
И вот он путь – труднейший из путей,
но он родной и для меня так близок:
я падаю в расклады всех мастей,
а после взлет, хотя полет капризен.
И крылья как излишний антураж,
в рванине перепонок дней вчерашних,
вписаться помогают мне в вираж,
что пропасть разменяет в миг на пашни.
И нет тут смысла больше вспоминать,
что день рожден под нехорошим знаком.
А жизнь как путь, лишь приведет в кровать,
где ждет молчание могильным полумраком.
И не найти причин для неудач –
никто не виноват, что ты однажды
построил дом, где слышен только плач.
Шуршаньем лет, измучившись от жажды
по дням простым, где в солнечной пыли
смеются зайчики, в стекляшках отражаясь.
И грезят облака, что проросли
средь сини неба и преображаясь
плывут по глади ветреной воды
смешными пятнами и буйными мазками.
И нет в том мире большей красоты,
чем просто день, что шел как все меж днями.
Где горестные всполохи дождя,
налипшие на хрупкие карнизы,
лишь только грусть забытого меня,
что временем как жемчуга нанизал.
А мысли, ускользнувшие дождем,
оставили лишь прошлого прорехи:
я вышел в ночь, что следует за днем
и там остался на года “потехи”.
Где волен каждый выбирать свой путь
и я свой выбрал в том простом далеко:
и было ясно, но щемило грудь,
а море пенилось загривками жестоко.
Где было все, но не было тропы –
сияло небо и сверкали звезды.
И было радостно от яростной борьбы,
но повернуть иль отказаться было поздно.
И эта жизнь под разворот нуля -
в оврагах день и все кипит раздольем.
А возвращаться в мир бездушного рубля
мне нет желания и сил тем более.
Под знаком тьмы рождается восход,
под знаком смерти жизнь берет свое начало.
Но новый день и даже новый год
приходит и глядит на все устало.
1987, 04.2017.