Влюблён ли он в кого-то, неизвестно –
Но все в него как кошки влюблены.
В сердцах как будто маленький оркестрик,
Когда его покажутся штаны.
Ему и шутки пошлые прощают,
И пузо, и небритое мурло.
Возможно, гнусен он необычайно,
Но всё же абсолютное добро.
Однако ночь. Уснул наш обаяшка.
Уснул один. Остались до утра
Два подбородка, потные растяжки
И стрёмно прерывающийся храп.
Тот, кто дневной любовью не обижен,
Пусть будет хоть луной возненавижен.