В своём движении по океану жизни наше сознание зажигает временные экзистенциально необходимые маяки смыслов. Эти маяки помогают ориентироваться человеку в его пути, помогают находить себя вопреки непогоде и мгле.
Мать смыслов - идея, представляется доопытной умозрительной формой реальности, которая имеет в себе, как потенциальные и всеобщие прообразы (парадигмы), так и конкретно обозначаемые образы действительности. Идеи протяжены и длительны в существовании, в них отражаются универсальные и панкультурные ценности.
Согласно работам Л.С. Выготского, наше сознание отражает внешний мир посредством слова, которое является его клеточками и «аппаратом, отражающим внешний мир в его связях и отношениях». В представлении Л.С. Выготского развитие сознания есть смысловое и системное развитие слова, которое «сохраняя одну и ту же предметную отнесенность, приобретает все новую и новую смысловую структуру, оно меняет и обогащает систему связей обобщений, которые стоят за ним, что означает, что значение слова развивается» (Лурия А.Р. Язык и сознание. М. 1979, 61).
А.Р. Лурия проясняя синомическую путаницу между понятиями «значение» и «смысл» писал: «Под значением мы понимаем объективно сложившуюся в процессе истории систему связей, которые стоят за словом… Усваивая значения слов, мы усваиваем общечеловеческий опыт, отражая объективный мир с различной полнотой и глубиной. «Значение» есть устойчивая система обобщений, стоящая за словом, одинаковая для всех людей, причём эта система может иметь только разную глубину, разную обобщенность, разную широту охвата обозначаемых им предметов, но она обязательно сохраняет неизменное «ядро — определенный набор связей… Рядом с этим понятием «значения» мы можем, однако выделить другое понятие, которое обычно обозначается термином «смысл». Под смыслом, в отличие от значения, мы понимаем индивидуальное значение слова, выделенное из этой объективной системы связей; оно состоит из тех связей которые имеют отношение к данному моменту и к данной ситуации» (там же, 53).
М. Фуко предполагая языковый характер мышления, сводил деятельность к «дискурсивным практикам», которые образовывали своеобразную историческую, научно и культурно определённую эпистему (греч. episteme – знание). По мысли М. Фуко подобное «проблемное поле» бессознательно предопределяет языковое поведение человека и реализуется в речевой практике современников «как строго определенный языковой код - свод предписаний и запретов» (Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. Москва: Интрада. 1998).
Можно предположить, что мысль о подобной обусловленности индивида языковыми играми может привести к антагонистическим отношениям между субъектом и эпистемой, человеком и миром, т.к. сознание склоняется к диктату языковой реальности. Снимается подобный монолог выходом субъективности за пределы эпистемы, нахождением не детерминированных значений и смыслов, раскрывающих сознание в длительности и протяжённости.
В.В. Налимов вводит нас в мир вневременных смыслов, к которым человек обращается в актах трансценденции, т.е. выходах за пределы своей эго-капсулы, раскрытии и обновлении смыслов своего Метаэго. Условие трансценденции – спонтанность личности, способность быть открытым Запредельному. Налимов подчеркивает, что «смыслы могут нас угнетать, подавлять, догматизировать. И чтобы этого не было, смыслы должны все время обновляться в соответствии с меняющейся ситуацией. Трансценденция личности в нашем понимании — это не преодоление смыслов, а борьба за обретение способности их непрестанного обновления, борьба человека за открытость к глубинам самого себя, а через себя — и космическому началу жизни, раскрепощение своего Метаэго» (Налимов В.В. Спонтанность сознания. М. 1989 , 216). Здесь мы улавливаем рецепт преодоления вероятных негативных состояния индивида в его взаимоотношениях со смыслами, которые наполняют нашу субъективность и имеют вполне конкретную ситуативную значимость.
А.Ф. Лосев в своей интерпретации смысла подчеркивает его неизменность, тесную взаимосвязь с вне-смысловым (предметом), с именем и сущностью предмета, с субъективным восприятием человека. Представляя смысл и сущность энергийно, А.Ф. Лосев говорит: «Выражение сущности есть тождество смысла с вне-смысловым. Энергия сущности есть тождество осуществлённого смысла с вне-смысловым. Энергия эта есть чисто смысловая, и сущность, об энергии которой идёт речь, тоже, конечно, чисто смысловая, умная, умно-осуществлённая. Так вот, энергия смысловой сущности есть сама сущность в своём соотнесении с иным, если это иное мыслится во всех своих максимальных возможностях. Энергия сущности, таким образом, и есть вся целокупность выразительных моментов сущности. Энергия может быть в одном и другом виде, в одной и в другой степени. Но всё это одна и та же общая энергия, неизменная, как и сам смысл, но ввиду разного соотнесения с иным, не переходя фактически в это иное и, следовательно, не раздробляясь, не расчленяясь в ином и даже не переходя в него в условиях адекватно-целостного воплощения. Смысл, самоотносясь с иным, с несмысловым, возвращается не себя, обогатившись знанием своей единственности и неповторимости. Смысл, или сущность, соотносясь с иным, как бы сам даёт себе имя, ибо имя и есть то, чем один предмет отличается в своём выражении от другого. Выражение предмета и его смысла есть имя предмета. Энергия сущности есть выражение сущности, и выражение сущности есть имя сущности» (Лосев А.Ф. Форма. Стиль. Выражение. М. 1993, 34-35). Представляя смысл субстанционально и эйдологически, исследователь замечает, что понимание смысла бесконечно многообразно по аспектам и интенсивности: «Воплощаясь в реальный человеческий субъект, смысл также продолжает обладать бесконечно разнообразными степенями отличённости и понятости» (там же, 41).
Таким образом, исходя из разнообразных представлений о смысле и собственных умозаключений, мы можем предположить:
• Смыслы представляют собой определённые ценностные формы, созданные нашим разумом в конкретных условиях на время необходимое для выполнения определённых действий.
• Смыслы являются продуктом нашего индивидуального опыта. В процессе жизнедеятельности мы придаем явлениям и предметам необходимый для нашего существования смысл, который служит нам ориентиром, критерием и акцентом в проявлении отношений.
• Смыслы социально значимые аналогично субъективны, они отличаются от индивидуальных большей протяжённостью и длительностью, т.к. являются выражением потенциальных потребностей индивида в широком спектре взаимоотношений и деятельности.
• Смыслы придают нашему переживанию действительности ценностно-значимый образ, что является основанием для сознательного построения наших отношений и коммуникации.
• Смыслы имею отношения через своих носителей и трансляторов.
• Смыслы проекцируются в индивидуальной потенциальной области, а потому их дуальные моменты мы замечаем, как правило, только при их актуальном воплощении.