Давно позади бабье лето. Умудрённые опытом, мы уже не ждём ранних зим, и даже первым заморозкам отводим совершенно другие даты, чем это было принято в прошлые годы. Октябрьские деревья до сих пор празднично-разряжены в золото различных оттенков, а упрямо не желтеющие яблони беспечно зелены, как будто осень для них состоит только в облегчённых от урожая ветвях, свободно взметнувшихся вверх.
Наконец утренние заморозки дали о себе знать. Ранние утра сначала неожиданно, а потом, почти войдя в привычку, стали возникать после неморозной ночи белой сказкой из пушистого, обильного инея. Поникшая, распластанная сплошным белым ковром, трава, кажется безвозвратно обожжённой морозом и только колоски трав, успевших до этого времени совершенно высохнуть, задиристо топорщатся редкой щетиной над белыми полянами. Но… каждый день ещё солнечно-ярок и, стоит только солнцу подняться над горизонтом повыше и прогреть воздух, исчезает ощущение вплотную приблизившейся зимы. Трава будто бы и не ранилась морозным инеем – воспряла и зазеленела ещё ярче и ещё сочнее…
Целая неделя попеременных метаморфоз…
Покров… Природный фаворит… Тот же утренний заморозок, тот же обильный иней… Но тишина звонче и морознее. И в этой тишине глухие, тихие удары– с деревьев, как замёрзшие птицы, падают тяжёлые, промёрзшие листья, потерявшие возможность легко планировать, кружиться, увлекаться ветром. Они кубарем падают с веток – это похоже на повальное бегство листьев со своих насиженных мест. Падают… Падают… Сплошное движение в воздухе от падающих тел морозных листьев.
Катастрофически редеют кроны вековых гигантов: лип, дубов, удивительных красавиц - плакучих ив; густые, вихрастые орешники теряют непроницаемость, оголяя свои тонкие ветви-прутья; стойкие яблони, так и не уступая осени, теряют свой лист зелёным…
Канун зимы позволяет деревьям вольность – раздеться до нага, предварив свой зимний сон…