Свой пожизненный встретив без паники
в здравом духе (здоровья в обрез),
в твёрже камня тюремного памяти,
в шведских фраках, телагах и без,
в желтых наспех застиранных кофточках,
с любопытством голодных галчат
перекинут маляву сквозь форточку,
и на корточках сидя, глядят
в небосвод, перекрещенный рабицей,
лиходеи и чаровники:
«Если Богу стихи не понравятся,
вдруг понравятся черновики?"