В апреле вернулась зима. Но и лето ежечасно стучалось в двери. Раз за разом оно посылало с юго-запада большое, белое и стремительное облако, какие случаются где-нибудь в конце июня – начале июля и приносят с собой свистопляску ветров и вихревых дождей. Ливни скачут с крыши на крышу, как фантастические существа, разбиваются вдребезги о дома, деревья, смерчами вьются и хохочут на плоских сарайках, хлевах, сворачиваются, разворачиваются, гибнут и воскресают… И после них долго ещё тлеют крыши туманами, а полные лужи удивлённо смотрят в небеса. И всё живое какое-то время не подаёт голоса, ошеломлённое водяным нашествием. И не сразу даже слышишь, как рвётся с лотков на верандах яркая влага…
А облака конца апреля принесли с собой снежный ливень. Снега наглыми оккупантами ворвались в деревню. Они скручивались гигантскими жгутами и, вращаясь в дикой пляске, неслись к большим елям на задворках. Ели ровно, как при вдохе, наливались белым и тут же, как только снежная пирамида опадала, темнели и истекали влагой … Ветер то раздвигал жалюзи снегов, то захлопывал их, и мир то открывался светло и влажно, то погружался в мутный хаос, и тогда занавес не отпускающей тебя сцены рвался на мощно раскачивающихся ветвях деревьев. Но через секунду-две опять, чудесным образом сшитый, перекрывал огороды, баньки, дровяники…
Какая-то большая птица сорвалась снежным потоком со схрона своего и тут же исчезла в густом лапнике. Жутковатым глянулось её отчаянное шевеление в ревущих дебрях…
И как летом, снежный ливень метался по крышам, резко сбрасывая с них всю мокроту, разом выплёскивая из гигантского невидимого таза его содержимое.
Потоки забило снежной кашицей, и её сукровица медленно истекала с лотка, сползала с крыш.
Серое облако быстро израсходовалось, и в деревню ворвалось тепло и немыслимое после снежной потьмы яркое солнце.
Как огромные бани, задымили крыши. Ветер ещё рвал и тряс тёплые дымы. Казалось, все постройки загорались изнутри. С лотков веранды в секунды побежала шумная струя слепящей глаза воды.
С речки резко вскрикнула чайка, а вслед за ней, радуясь тишине, солнцу и теплу, удивлённо и глубоко задышали кулики.