Полуденная проза, подпёртое окно.
На солнце разольётся алое вино.
В ногах тяжелый сумрак, в карманах пустота.
И только в колыбели тикает вода.
Рыжеет понедельник, мяукают часы.
Я вовсе не бездельник, всего лишь симфонист.
Редеющая лампа, потёртая стена.
Но только в колыбели капает роса.
Потушенная совесть, вечернее латте.
Музей моих историй забудится в вине.
На сердце воскресенье, в душе давно февраль.
Лишь только в колыбели щебечет сонный май.