Есть книги, написанные для потомков - как "Повесть временных лет". Они бесценные. Такова Писцовая книга, созданная в средние века для Иоанна Васильевича Грозного. Вашему вниманию - отрывок из документального рассказа (полная версия - в "Прозе.ру") об одном из составителей книги, Василии Низовцове. Он был в числе тех, кто в 1563 году пересек рубеж Западной Двины и засвидетельствовал уникальную область, расположенную на юге от Полоцка.
…Василий растягивал слово "Улана", пытаясь понять изначальную суть. То ему чудился шум далекого водопада и глубинные всплески. То виделась оседланная походная кобылица, чтобы нести воинствующего наездника. То, казалось, – шустрая казачка с распростертыми объятиями бежит навстречу солнцу.
Улана в переводе с иностранного означала «апостол», божий посланник. Сквозила в слове святая основа. На одном из озер был отмечен каменный комплекс, по древности не уступавший первоявленным. А "пять келий на погосте" таили настолько глубокую давность, что соотносились с библейским сюжетом из времен Ноя. И волновали архаичные топонимы: "сельцо Соколовское… у мосту у Соколово…», «сельцо Улское на озере, на Уле…»
Все говорило о том, что скитальцы и отшельники, свободные от власти люди укрывались на островках и под сенью бородатых елей. Отголоски далекой старины звучали в их именах. Галабурда ассоциировался, например, с «хулиганом», «сорвиголовой», непослушным ребенком. Вряд ли сюда ступала нога Мономаха или татаро-монгольского хана.
Кто только не встречался в волостях, окружавших Улану! И наследники древних княжеств - Соколинские да Соколотские, Мосалские и Лукомские, Козловичи… И неизвестно с каких пор оставившие свой след Тимофей Борода да Воин и Бартеша ловчий, Михалка Акулин «с товарыщи», Семен Борисов, сын Косого, земетцкие и крестьянские. И собственники новых властителей - королевские слуги полоцкий наместник Станислав Довойна да «довоинов же Сенька Сурначей», «довоинов слуга Иван Киенин». Но самой распространенной становилась фигура мызника – приусадебного пана. Паны были представлены Корсаковыми да Сушинскими, Верколобовыми и Светцкими, Садовскими и Володимеровами... Они селились по окружности, с осторожностью заглядывая в сердцевину необычной волости. Оброчные деревни, принадлежавшие Миколаю воеводичу Русскому, Ивану Служице, Счастному Хоружему, Ерацкичу да Ганибне были раскиданы в отдалении.
Улана "выплескивала" первозданную сущность в виде похожих географических терминов. Грозный дважды посылал людей, чтобы разобраться в нагромождении окрестных Улл.
Важнейшей считалась речная артерия. Видимо, по ней плавали те самые первопроходцы-"апостолы". Улла вытекала из сердцевины опоясывающей Улану местности, названной превосходной степенью признания, - "Лепль". Там бил истоком глубокий водоем - как сердце в живом организме.
Лепельское озеро лежало в центре междуреченского пространства, на перекрестке европейских дорог. В озере бросали якоря водоплаватели – торговцы из разных стран, встречались, разговаривали, обменивались товарами. Купцы проникали издалека. В их честь был оборудован порт и сооружен островной замок. И церковь стояла, возведенная в честь покровителя первооткрывателей - Николая Чудотворца. Благословенный шпиль, устремленный в небо, взывал: храни дар Господний!
А рядом плескался еще один водоем - небольшой, но сопутствующий главному, - как оберег, как слеза, стекшая с древних устоев. Может, Богоматерь сознательно плеснула водицей, освящая край? Его назвали Святым.
Но пришла беда. Доходное место всегда соблазнительно. В конце XIV века напал Андрей Ольгердович, полоцкий князь, и испепелил замок. Что вызвало гнев наследника великого литовского рыцаря? Учитывая, что то же самое он проделал с Лукомлем, напрашивается аналогия: подчинял своей власти...
Теперь то же самое творил московский князь. «Твои люди, - жаловался король Грозному, - опустошили не только Лепель, но и окрестности - Боровно, Белый, Черею…»
Улла текла отрешенно, будто не вмешиваясь в людские распри. Ее исток в восточном направлении знаменовал торжество светлого дня, наполненного неиссякаемой энергией. Улла стремилась навстречу солнцу, и вдруг резко отворачивала, отклонялась под прямым углом, словно избегая встречи с Проклятым Полем, образовавшимся в районе Лукомля. По легенде, там враждующие князья истребляли местных жителей, чтобы заменить своими данниками. Отвернув от кровавого Поля, река следовала в Еванскую (Иванскую) волость, что лежала неподалеку, от «Чашнич 7 верст» (так в описании), и пересекала Бочейковскую волость. А далее происходило что-то необъяснимое. Она вплывала в волость со странным названием Низголово, будто указывая - «ниц голову», и – раздваивалась! Полноводная Улла устремлялась к устью, чтобы влиться в Западную Двину, а в сторонке – на расстоянии пятнадцати верст - возникала дочерняя Улла (называли ее по-ласковому – «Уля»), которая омывала земли приснопамятной Уланы. Посланники Ивана Грозного указывали ориентиры: «от Полотцка 25 верст»...
22.04/17