Как будто струны рвали. Пламя
лизало руки. Сквозь метели:
"Не так, товарищ!" Над кострами
стоял в поношенной шинели
он, пересохшими устами
прильнувший к золотой свирели.
ПРЕД ЛИКОМ РОДИНЫ СУРОВОЙ,
горящей в пламени снегов,
стоял и ждал того, Другого —
прозрением кровавых снов.
Под утро новая усталость
пришла сомкнуть твои уста.
Осталась смерть — такая малость, —
и отойдёт всё, что осталось,
и озарится путь креста.
1983