***

Вздыхаю очень неуместно,
когда не вместе,
когда отступников плеяда,
а я — Наяда.
Текуче, властно-ненаглядна
и не всеядна.
Проистекаю... вся — теченье:
внутри — свеченьем!

Поэзия, сродни водице
живой — и в лицах.
Журчит, неотвратимо льется
в мечтах — полетных.
Я внемлю ей и ублажаю:
себя — не жаль мне.
Я с этим, лишь приобретаю,
но с Богом, в тайне.

Мне не унять глухих протестов
да как и теста,
уже готового подняться
и ведь понятно.
Да нет, без преувеличений,
на свет вечерний,
иду тиха сквозь мрак и тени...
И где вы, стены?

Ну  где вы? Я хочу сразиться,
хоть на мизинцах,
хочу не сдать своих позиций
и в эту зиму.
Я их упрочу этой ночью,
как между прочим,
мне только не хватает строчки
и двоеточий,
вслед за которыми разлука,
не горше — лука...
Стреляет Купидон из лука
в тебя, мой лучший!