Мы начинали с ним служить в восьмидесятом,
В одном полку, он малый был не промах,
И если спор, он говорил: "Ребята,
Мы с Вами на учебных полигонах.
- А там война, бессудная и волчья,
Уж больше года не на жизнь, а насмерть,
Вчерашних школьников-мальчишек рвет там в клочья,
Земля пропитана их кровью, словно скатерть.
Там вертолетов караван уходит,
За горизонт, чужой и пограничный,
И вдоль него, погибших души бродят,
Я с большинством из них знаком был лично".
И каждый слушал затаив дыханье,
направив взгляд тяжелый на границу,
и души в неуёмном трепыханье,
из тел рвались наружу, словно птицы.
Он не вернулся утром в воскресенье,
несовместимы с жизнью были раны,
в глазах - его улыбки отраженье,
и черный хлеб, и спирта пол-стакана.
Мы начинали с ним служить в восьмидесятом,
и этот год на годы растянулся,
прости браток, не уберег солдата,
прости за то, что сам живой вернулся.