- А каково на войне было, дедушка?
Задали в школе писать.
Было ли сложно? Хватало ли хлебушка?
Много ль пришлось пострелять?
Слезы сухие по щёкам морщинистым
Из старческих хлынули глаз.
"Ветер тогда был довольно порывистым", -
Так дед свой начал рассказ.
- Жил я в деревне Хатынь, в Белоруссии.
Мать была тяжко больна -
Билась в падучей болезни, в конвульсии…
Так и пришла к нам война.
Был я у матери сыном единственным,
Не с кем ее оставлять.
Так я остался в деревне. Воинственно
Должен был дом защищать.
- Были военные? Было оружие?
Много ль стреляли? И как?
- Мы не стреляли. Нас немцы бездушные
Взяли в свой твердый кулак.
"Мстители" (отряд партизана Василия)
Били, пока есть заряд:
И за грехи, геноцид и насилие
Пал весь немецкий отряд.
Вскоре нас взяли в кольцо, окаянные,
Быстро загнали в сарай.
Весело крикнули нам полупьяные:
"Скоро отправитесь в рай!".
- Что ж было дальше? - Горели все заживо
И задыхались в дыму.
Сердце ничуточки, верь мне, не зажило:
Вспомнишь - и будто в аду…
Кто-то бежал… Им терять было нечего.
Кто-то молился в огне.
Стихло все после. И только лишь вечером
Скрылись мерзавцы во мгле.
Мать своим телом закрыла от бедствия.
Жизнь отдала за меня…
Жизнь отдала! После дня равноденствия
Кровью напилась земля.
Внук, восьмилетний мальчишка, расплакался,
Деда к себе он прижал.
Как тогда дедушка, мальчик расплакался…
Только он деда обнял.
Мальчику, выжившему, средь пожарища
Некого было обнять.
Не было рядом ни отца, ни товарища,
Только погибшая мать.
Только сельчане повсюду сгоревшие,
И никого не узнать…
Вокруг пепелища осиротевшие…
Как тут, скажи, не рыдать?
- Смерклось. Ушли? Я прислушался. Кажется,
Тихо, как будто в гробу.
Ноги бежали, и даже, мне кажется,
Струями пот шел по лбу.
Вскоре нашли меня местные жители,
Отдали в детский приют…
Но не забыл до сих пор я обители
Той, о которой поют...