"Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,"*
спеша вперёд, ведь мне дышало в спину
больное любопытство. На весу
сгущались тьма и воздух, и я стал
всё скованнее к цели продираться.
Ведь чем плотней структура вещества,
тем больше в нём заключено пространства,
которое вело по курсу прямо
и, выгнувшись, вдруг подтолкнула из
земли
меня
корнями
к краю ямы
так бережно,
чтоб не свалился вниз.
А подо мной по кругу из огней
в потоках циркулирующей стужи
так кувыркались образы теней,
как бы пытались вырваться наружу.
Бесплотные в проём тянулись руки:
- Молись!
Сгораем!
Страшно!
Пожалей!
И всё это сливалось в общем звуке,
как будто псих играет на пиле.
Я крикнул: - Что там?! - а оттуда:
- Ад!!!
- Католики там есть? - в ответ:
- Конечно!
- Баптисты?.. Лютеране?
- Все подряд!
- А православных много ль в круге грешных?!
- Достаточно!
- Тогда кого ж там нету?! -
кричу, предсмертной дрожью обуян...
И безнадёга вдруг одномоментно
навзрыд взорвалась хором:
- Христи-а-н!..
И что б при этом не сошёл с ума,
дабы урок не вышел бесполезным,
забрезжило по всей земле. И тьма
воронкой сизой потянулась в бездну.
1979
Данте "Божественная комедия!