...Пламенем стой за вещами, сгорай,
чтобы ширилась тень всякой сущности: знай,
Я в тени их, незрим, обнаружусь...
Р.М. Рильке, Часослов, часть 2.
*
Почувствовав пришествие страданья,
Приблизишь взоры, словно к купине,
И, странной соприсутствовавши тайне,
Увидишь свет. И остаёшься в ней
Пока возможно. Но священный облак
В непостижимой тишине хранит
Своё сиянье. Плавится гранит,
Деревья растворяются, и доблесть
Вместить его не может... Как, подобран
В немой земле, в прохладе ветра, этот образ
Был упокоен в тесноте страниц?
Необъяснимо.
*
Тогда от боли не рифмуются слова,
Не поддаётся рифмованию страданье.
С какою ж силой, чтобы стать следами,
Приблизилось немое время... Как назвать,
Что имени бежит, себя, определенья
И узнавания в обыденном? Он нов
И не подобен, чужд, как будто пеленой
Необъяснимого изъятый, тихой тенью
Здесь остающийся, тот человек. И я
Что в нём узнать могу, кого, как гладкий камень
Разглядываю в нём? Всех ледников руками
Он выровнен зеркально глубине своей, покамест
Непроницаемой, и словно грань в стакане,
Водой наполненном, он в зримое разъят.
*
...И поставляя в надежду страдание,
Вы свободны всегда остаётесь, грядущие дни,
Безотчётное, каждый миг, умирание –
Как бегущие наискось, вбок, путевые огни.
Скрытое странною непостижимостью,
Так страдание слепо, – незримо свершенье его,
Будто ягода первая, некая жимолость,
Плод его необычен, когда синевой берегов
Им опустелые формы остались лишь –
Сонным птицам, деревьям, цветам, онемевшим вещам,
В море их глубины, словно парусник тающий,
Отступило биение слов... Пустоту завещать
Можно ли миру озябшему, сжатому
Не в ладонях бескровных – в ничтожестве скомканных туч,
Когда льётся лишь дождь, и текучими латами
В неестественном запертый, взгляд отступает, летуч?..
Так в корабле эта зыбь осязаема:
Постоянным брожением странствуя сквозь пустоту,
Он исчез, растворённый, он выдержан в замкнутом,
Он рождает себя. Рвёт границы простое: потуг.
Август 2008 – Август 2013.