***
1.
Я им не доверяю. Ни на грош. Я им не доверяю — каждодневно. Мой образ мыслей не во всём хорош, но их, вам доложу — позор вселенной. Не доверяю их житью-бытью. Такому, столь немыслимо другому. Гляжу на север и гляжу на юг — нигде в сердцах для них не будет дома.
А мне плевать, что так уж повелось. Что их теперь законны интересы. Все их желанья уместились в горсть, в которой даже остаётся место. Мы видим их насквозь, и ни один, и ни одна меня не занимает. Паноптикум. Зал мер, весов и длин. Вся роскошь, вся чрезмерность — вот такая.
Все бентли их, дворцы их, корабли — ничто, как самозначимость и стимул. Был миг — мы те стремленья извели, да только сорняки неистребимы. Иммунная система наших душ, точнее, Духа Нации (и Мира), должна принять, что благородный муж во всём умерен, остальное — вирус.
Я мог бы, на развилке, стать другим. Бог миловал — за что-нибудь, наверно. Оставьте особняк — мы поглядим, возможно, пригодится пионерам.
2.
Однажды были мы разделены, и ничего хорошего не вышло. И полстраны пошло на полстраны, был чёрт, что ангел, а закон, что дышло. И ничего насильно не вернуть, и никого не приобщить к урокам. История — такая стерва, жуть, не приглядеть за ней — хозяйским оком.
Уже однажды солнце сорвалось и покатилось по большой наклонной. Под маскою добра явился гость — разведать наши рвы и бастионы. Никто не удержал его в узде и не окликнул именем запретным. Ушёл он как явился — в мир-нигде, которому, по сути, нас и предал.
Всё снова повторяется — во сне, в мелодии, так до конца не спетой. Внутри себя мы произносим нет, а дальше — ждём удобного момента. Дай Бог, чтоб он вовеки не настал, а впрочем, пусть уж поскорей настанет! Дух революций ищет вражий стан, чтоб оправдать своё существованье.
Неравенство — как рана, как болезнь, как пуля-дура, хлопнувшая оземь. А нам ещё на Гору лезть и лезть — в манящую заоблачную просинь.
***