Поутру колокольный заходится звон.
Только не разбудил, значит, это не сон.
То, что бьётся в мозгу, нет нужды ворошить.
Закрутилось в вопрос, так что не раскрутить.
Только сразу как холст на куски разорвать,
Что писал в голове, даже не показать.
Но написан там был просто дивный портрет,
От него лишь остался болезненный след.
Коль пошло всё вразрез и всё наперекор,
Не смогло разложиться в гармоний узор,
Только разом порвать, только враз порешить,
Ведь себе долго врать, значит, тоже грешить.
Растеклось, испарилось, как будто вода.
А казалось, теперь мы с тобой навсегда.
Сразу мигом одним всё непросто стереть.
Раз горит до сих пор, значит, может гореть.
Очень длинная ночь, в полудрёме, без сна,
Когда думаешь, где-то на свете она.
Если сам не даёшь мыслям вырваться прочь,
Всё - равно, что опять в ступе воду толочь.
В жизни можно не всё под себя подобрать,
Всё всегда под тебя не захочет играть.
Можно долго искать, через дни проносить,
Но потом потерять и вот так упустить.
Будет жизни под стать этот знак перемен.
Ведь всегда будет что-то былому взамен.
От земли оторвав, взгляд направить вперёд,
Если что-то ушло, значит, что-то придёт.
Так что жалоб не надо, не надо просить.
Надо лишь пережить, что нельзя изменить.
Это тоже пройдёт, надо лишь переждать.
То, что может лететь, будет снова летать.
Мало смысла опять бить в закрытую дверь,
Ту, которую вряд ли откроют теперь,
И пора перестать столько думать о том.
В церковь колокол звал. Да опять на потом.