Вплывал задумчивый рассвет
В окно безрадостно и вяло.
Душа, озябшая от бед,
Все пряталась под одеяло.
Несносен был капели звон,
В звучаньи мартовского скерцо.
Ночной тоски протяжный стон
Отчаянно впивался в сердце.
Последний, роковой звонок:
"Всё. Лизы больше нет на свете."
О, Господи! Ну как ты мог?!
Зачем уходят раньше дети?!
И так хотелось мчаться прочь,
Свернув с пути предназначенья.
Но прятался рассудок в ночь,
Как будто в зону отчужденья.
Бессмыслен каждый шаг и жест
К фатальной точке невозврата.
Дорога. Кладбище. И крест.
Всей жизни горькая утрата.