Петрушка с годами стал всё же не тот.
Забрался на ширму и сверху орёт:
– Ах как мне, – орёт, – надоел кукловод!
Ах как надоел наш дурацкий театр!
Я стал раздражён и, наверное, стар.
Устал развлекать я собою народ!
В душе, господа, я великий артист!
Я Макбет!
Я Ричард!
Я всё, кем не стал!..
Сказал, и свалился немедленно вниз.
Летел вверх тормашками и хохотал.