Едва на глобусах читаем –
На них отсутствует, скорей, –
Стоит, совсем необитаем,
Печальный остров средь морей.
Он слёзы пальмами сметает,
В слезах трава, как борода…
«Ну почему не обитает
На мне никто и никогда?
О одиночества лишенья!
С кем поболтать? Кого обнять?
Одно бы кораблекрушенье –
И всё сумел бы поменять!
Пусть тот, кто выплывет, спасётся,
На мне спасётся от беды:
Вот – стадо тучное пасётся.
А вот – вкуснейшие плоды.
Ни львом, ни тигром не пугая,
Я принял друга бы в ночи.
Услышав вопли попугая,
Ему шепнул бы: «Помолчи!»
Овеял листьями в жару бы,
А в холод ими же согрел,
И целовал бы ветром в губы,
И в даль морскую с ним смотрел.
Потом пришло б за другом судно,
Махал бы вслед за днями дни,
И думал: людям тоже трудно,
Когда они совсем одни».