К декабрю я наелся мира до сартровской тошноты.
Я не мог наблюдать квартиру.
Обои.
Порог.
Цветы.
Угол тумбы.
Окружность чая.
Раму окон.
Пейзаж в окне.
Мир наполнил меня до нёба
и не может сидеть во мне.
Я не мог выносить дорогу,
где в трёх формах стоит вода.
Ноль от люка.
Укол флагштока.
Крест над улицей.
Провода.
Всё –
знакомо до скрипа в скулах.
Всё -
«откуда-то» и «куда»
я таскал силуэт сутулый,
пока город не встал у рта.
Я с трудом находился в теле.
Слышал пульса синкопу.
Вздох.
Я терпел, как в своём вольере
не находит покоя кровь.
Кость запястья.
Шрам цвета мела.
Месяц ногтя и плеч квадрат.
Я жил в теле своём умело –
пока быт не пошёл назад.
Я пугался угла бумаги,
нот колючих
и джаза рифм.
Был так сыт, что его созвучья
за бесценок вручил другим.
Точек россыпь.
Следы от ручки.
В буквы впаянный децибел.
В общем, доктор,
типичный случай.
Только
где же ему
предел.
12 декабря, 2016