Сосед опять:
- Хоть на чекушку дай,
в последний раз, братишка,
брошу скоро.
И жалко мне его
и отчий край,
больной от русских
конченных историй.
И клялся он зачем-то
и не знал
в нетерпеливо-жаждущем ознобе,
что надпись краской чёрною:
"Устал",
уже читал я
на его надгробье.
И фотография была там
без седин,
со ржавчиной креста
из арматурных стоек.
И был на кладбище
безвременно один,
ещё один,
до срока,
русский холмик.