Всё целее посуда,
и вьётся дорожная нить
между пальмовой кадкой
и дверью фонарной аптечности.
«Не хочу и не буду…»,
а надо хотеть и быть –
то ли в этом остатке,
то ли в будущей бесконечности.
И тогда на подмогу
бежит семицветный пёс
с орденами на пузе,
от рожденья неглаженый.
Он царапает ногу
и гавкает на вопрос;
и, действительно,
Бобик ли, Тузик –
корми, не допрашивай.
Тишина неподсудна,
захочешь беды – говори,
и не важно, какое слово
миллиардит пустые числа.
Всё целее посуда,
всё больше собак у двери,
а, поди ты, не гнётся подкова –
разучился.