мы все время не те кем кажемся.
если сделать поперечный порез,
то заметно как подгнивают саженцы
сладкой нежности и терпкой честности,
с каждым годом в нас меньше мест, меньше местности -
всё пространство занято чужаками,
которых мы держим без шанса сблизиться.
и наверное бы охуел старина мураками
от такого экзистенциального кризиса,
от такой пустоты, которую не измерить книгами.
а мы притворяемся не собой где бы ни были -
на свадьбе друга ли, на похоронах ли,
мы всегда красиво причёсаны, одинаково пахнём.
перевариваем на работе вчерашний ужин, забыв,
для чего вообще начинали заплыв,
как в начале пути говорили "я космонавт",
говорили "вырасту - на тебе женюсь"
а теперь кто-то внутри говорит "я не прав",
а потом похуистично добавляет "и пусть".
но где-нибудь в провинции, на животном застолье,
где мать и отец без повода нахерачатся в ноль,
сидит кудрявая семиклассница Оля,
которая ни любви ни ласки не знает давно,
которая научилась выводить из запоя, драить полы,
и не видела как выглядят леди даже во сне.
которая слышит "шлюха" чаще, чем похвалы,
но если получит от гопников удар по спине,
горделиво выпрямится, не согнувшись от боли,
и внутри её не сточит злобы вертлявый червь.
потому что внутри она - аристократка Оля,
и не позволит себя заполнить *** пойми чем.