Иди в затвор. И дверь закрой, и рот,
Молчанием земные дни итожа,
Забыв, что существует женский род,
Что Родина на женщину похожа…
Когда горбушку хлеба, как халву,
С руки твоей возьмёт медведь громадный,
Садись ему на спину – и в Москву
Езжай на нём. На поезде накладно.
И пусть в Москве торгуют колбасой,
Одеждой, положеньем, первородством,
Иди по Красной площади босой
И ощути блаженство как сиротство…
И лишь тогда, что мир лежит во зле,
Рассказывай, свой голос возвышая –
Пусть молятся усерднее в Кремле,
А также закулиса мировая!
(Андрей Попов «Подготовка обличителя»)
Как это просто: на помойке спать,
Забыть тарелки и, конечно, ложки,
И перед лужей вечно подставлять
(Да просто так) кому-нибудь подножки.
Без женской ласки ну хотя бы год
Промаяться, терпение итожа,
И тут заметит только патриот,
Что женщина на Родину похожа.
И, чувствуется, надо бы уже
По Болдину для пущего юродства
Пройти босым, а лучше неглиже,
Чтоб ощутить какое-то сиротство.
И, оседлав медведицу, с тоской
Проехаться, ругаясь на кого-то,
Ну, например, по той же Поварской
И упереться в Спасские ворота.
Спешу заметить, важно не молчать,
А тарабанить громко и при этом
«Покайтесь!» – до испарины кричать,
Ходить сюда всегда, зимой и летом.
Маячить под рубиновой звездой,
Тут главное – не упустить натуру,
Нагадить закулисе мировой.
Ну, вот и всё, пора в литературу!