Сущность кризиса
По существу говоря, мы видим и описываем лишь осязаемую сторону нашей жизни,которая нами осознается. Здесь мы действуем сознательно и стремимся к определенному результату. Но в итоге приходим к неожиданным последствиям, не достигнув желаемой цели. Как это ни странно, тот порядок вещей, который характерен деятельности отдельных людей и благодаря которому люди всегда стремятся к одной цели, но приходят к неожиданным результатам и что достижение в жизни определенной цели всегда связано с трудной и упорной борьбой, этот порядок сегодня характеризует и все движение нашего общества.
Таким образом, наша жизнь превращается в сплошную борьбу, в которой мы никогда не знаем, будет ли достигнута желаемая цель. Поэтому мы чаще всего действуем слепо, полагаясь на случай, судьбу, фортуну и милость божью. И, таким образом, мы, сами того не желая, столкнулись с неожиданными трудностями «перехода к рыночной экономике». Таким образом, нисходящее движение, давившее на нас, идеологически осмысливается как восходящее, в сущности соответствующее становлению владельца денег - людей богатых, а в сознании - западным моделям. И вся постсоветское пространство запуталось в неожиданных противоречиях, вызванных освобождением денег (осмысленное как освобождение цен).
Так начинается совершенно неизвестный период бесконечного обмана.
Но здесь с самого начала встает вопрос: что это за трудности? Кризисы, одновременно возникающие в нескольких странах, есть кризис глобальный, в данном случае кризис в масштабе всего постсоветского пространства. И они делают их одинаковыми, похожими друг на друга. Советские республики, разъединившиеся распадом, были очень похожи друг на друга. Они и сегодня похожи друг на друга и переживают одну общую судьбу. И видно было, что они переживают особые трудности.
Однако, в начале 90-х годов прошлого столетия, кризисы развивались уже во всех развитых странах Запада, и у нас озабоченные люди просто на это не обратили внимание. Их ослепляли деньги. Жажда денег! Заграничные капиталы не случайно устремились в постсоветское пространство: эти кризисы их вытолкнули к нам. Это было время, когда наднациональные компании в поисках условий обогащения опутывали весь мир. Но это было лишь началом мирового кризиса, который лишь на время находил разрешение у нас. Представьте себе, как быстро заполнилось все наше опустевшее пространство заграничными товарами и капиталами, которые столь же быстро поглощались и угасали в потреблении.
Исследования и статистические данные показывают, что хотя ряд стран имели неуклонную тенденцию к экономическому росту, но в целом в мировом развитии обнаружился упадок, который охватывает почти все стороны жизни, и этому просто не находили приемлемого объяснения. Кризисы, повторявшиеся не так часто, становятся циклическими и все часто повторяются. И как раз с момента распада социализма они обнаружили эту особенность во всем мире. В целом здесь нет какой-то определенной модели, которая была бы пригодна и другим странам и давала бы эталон. Напротив, как мы увидим позже, западные стандарты обнаруживали свою противоречивость в применении к другим странам и тем более к нам. Кроме того, уже в то время было видно, что мир стремится уже не к обновлению и совершенствованию, а всего лишь к сохранению сложившихся форм, которые уже обнаружили явные признаки упадка. Здесь не восходящее развитие, а нисходящее развертывалось как необходимость. И отсюда заграничный капитал искал опору у нас.
А это и создало для нас особые трудности, становившимися таковыми именно в силу непосредственного вмешательства в нашу жизнь иностранного капитала. Поэтому, неожиданно оказавшись во власти мирового капитала, мы переживали особые трудности, которые и потрясали нас. Смысл этого положения я буду раскрывать постепенно.
Не случайно в нашем научном мышлении данная обстановка по сегодняшний день характеризуется как ситуация, создавшаяся временно, в течение которой должен совершиться какой-то переход, в котором трудности неизбежны. Ибо так легче было объяснить, исходя из видимости явлений и внешних проявлений сложных процессов, внутренняя сущность которых противоположна им и требует научного анализа и широких философских обобщений, к чему не учили наших философов и чему они были неспособны. Тем более в тех условиях, когда успехи капитализма приписывались нам, а в становлении владельца денег видели «процветания» страны, было очень престижно восхвалять бизнес, обогащавший верхушку.
То, что происходило после социалистической революции, когда совершался переход от капитализма к социализму и в результате была преодолена кризисная ситуация, обусловленная внутренними противоречиями общества, было не слепым, а сознательным движением. Но этот переход был не только просто переходом, а, прежде всего, качественным скачком, подготовленным всем предыдущим развитием истории. И не случайно марксизм возник именно перед этим скачком и подготовил его теоретические условия и дал сознание слепому движению, прояснив основные задачи и цели данного движения. И если в настоящее время этот прошедший период просто отброшен, то значит, что историческим движением оно уже преодоленного. И оно требует переосмысления. Но, с идеологической же точки зрения, мы теперь совершаем обратный переход к капитализму, и выводы свои делаем на основе видимости, внешних проявлений вещей. И, как это ни странно, этому стали верить сами, хотя в реальной жизни все обстоит по-другому и общество шло в неизвестном направлении.
В действительности же, «обратного перехода»» в историческом развитии не бывает, и речь идет не просто о кризисной ситуации, временных трудностях и даже переходе, а о сложном диалектическом развитии, предполагающим рождение нового качественного состояния и потому в перспективе ведущим к качественному скачку. Стало быть, история стоит перед великим качественным скачком и готовится к нему, совершая попятное движение для разбега. Именно в этом весь смысл нашего развития, а не в переходе на западные рельсы. Запад сам идет к этому и в еще большей степени втягивается в кризис.
Мы имеем дело с реальными процессами распада, начавшимся с крушения социализма и продолжающимся по сей день, но уже с замедленными темпами по сравнению с первоначальными стремительными формами. Этот распад сразу отразился как экономический, социальный и политический упадок, парализовавший производство и создавший множество неразрешимых проблем, вынудивший нас принять условия иностранного капитала. Ведь речь идет не о том, что распался просто социализм, сложившийся за семьдесят с лишним лет и, как я уже упомянул, «сооруженный по ошибке». Это, как мы убедимся дальше, распад исторически сложившегося способа производства, который, по существу, может продолжаться столько, сколько потребуется для того, чтобы сложился новый способ. А это и есть причина безысходности данного движения и то, что в процессе распада жизнь все более усложняется и теряет свою упорядоченность, то есть, в полном смысле этого слова, медленно расстраивается.
Отсюда распад, выявивший эти тенденций, перевернул наши взгляды. Но социально-экономический подход, с точки зрения которого мы «процветали» и «процветаем» теперь, сохранился. Отсюда и идеологическое видение, полностью отвлекающееся от внутренних противоречий общества, а значит и от его движущих сил – от людей и их реальных жизненных взаимоотношений.