«Думается мне, Фима, – размышляла Баба Яга, – что на пару-тройку сотен царевен (пусть даже и лягушек!) едва ли сыщется вполне себе сносная Баба Яга. Хотя…
Это вот ведь царевен этих всяких разыскивать надо. Работа у них такая: спрятаться, затаиться, замаскироваться понадёжнее, да и ждать, пока принц какой-никакой объявится и испытаниям всяческим тебя подвергать начнёт. Ну, или родственники его. А как же! Во-первых, настоящая царевна умница да красавица, прилежница да искусница (ну, это-то и не обсуждается вовсе, ты же понимаешь: не теорема, чай! Аксиома!) А во-вторых, настоящая-то царевна со всеми жизненными трудностями сама, али с помощью волшебства какого волшебного справиться должна. А без испытаний как поймёшь, что к чему? А ну как пригласишь умницу да красавицу жить-поживать, добра наживать, а она с жизненными трудностями и не справится вовсе? Брак один! А бракованная-то царевна кому нужна? Нет такой надобности в хозяйстве – царевен ненастоящих кормить! Потому и проверить нужно. Со всех сторон. На настоящесть и надёжность. Ну, это, конечно, если ты ещё по совместительству лягушка какая-никакая.
Проще, когда ты в царском тереме живёшь, царёвой дочкой прозываешься, наряды по три раза на дню меняешь… Тут уж никто в твоей царевишности не сомневается. Однако у таких царевен и задача другая: сидеть у окна, да принца на белом коне ждать. Чтобы не пропустить, значит, когда он, наконец, путь-дорогу в твой край найдёт, на нужной тропинке свернёт, да мимо окон твоих прогарцует с надеждами всяческими. Таким царевнам проверок, как правило, не устраивают. А чего проверять-то? У них вон мамки, няньки… Никакая проблема жизненная не страшна. Столько помощников – вмиг разберутся!
А вот Баба Яга… Ну, та, которая настоящая… Она – сама по себе… Это, как ни крути, редкость. Это тебе не принцесса и даже не королевна. Не всякому в жизни встретится. Да что там говорить, особенная! Классификациям не поддаётся. В болоте не сидит. Принцев не ожидает. На что они, принцы-то? Только и умеют, что на коне восседать, да проверки каверзные устраивать. Ей совсем другие, особенные нужны… Потому живёт себе, да живёт, каждому дню радуется. На работу ходит. Книжки читает. Ужины вон готовит. День Космонавтики празднует. А что вы думаете? Без интереса к Космосу нынче никуда. Столько загадочностей и таинственностей, столько интересностей и романтичностей… Кажется, сделаешь маленький шаг – и дотянешься до самых звёзд, до самых блуждающих тайн… Маленький шаг, але ж всё равно – огромный… Так и живёт…
Любви не ищет. А потому что кто ж её ищет? Любовь сама находится. Вот случится в жизни чудо, влюбиться запридумает – так и разрешает любовь себе. Куда ж в этой жизни без любви? И уж если совсем по жизни свезёт – ответность в любви случается, встретится человек такой, что без проверок и опытных испытаний разглядит её особенность да особость. А потому как не агрегат она какой – испытания да проверки на прочность проводить. Сама по себе. Вся, какая есть. Вот так, вся целиком, и влюбляется… А потому как куда в этой жизни без любви? Это тебе не на болоте сидеть, проверок каверзных ждать, да скучать… Тут талант особенный нужен… Так и живёт…
Счастья не ищет. А потому что в поисках счастливости всё самое важное пропустить можно, всё самое особенное, всё самое особое... А в жизни… в счастье… в любви всё особенное… И мелочей – не бывает… Вернее, из этих вот самых мелочей всё и складывается… И жизнь. И счастье. И любовь…»