Евгению Ц посвящается…
«Ну, что, хреновуху будешь? Или ты при исполнении?»
«Или… Но буду!», сказал Евгений важным тоном, не терпящем возражений.
«Bitte! Ein Moment, правда, охладить её не успел. Ты же нагрянул так внезапно, как снег на голову…»
«А ты не рад? Небось, были какие-то иные планы?» - Евгений ехидно улыбнулся.
«Жень, ты знаешь, я человек прямой. Если б я не хотел тебя видеть, то прямо бы тебе сказал об этом…
Накладывай грибы, это «остатки прежней роскоши»: последний штрих; прошлогодние чернушки сырого засола.
И вообще, мог бы заранее предупредить о своём приходе. Ты же знаешь, что для себя я редко готовлю. Поэтому, увы, придётся довольствоваться грибами, мочёными помидорами и картошкой с куриными окорочками. Ну и, конечно же элитным чаем, сам выберешь, который захочешь…»
«Меньше слов, больше дела! Давай, наливай, а то у меня мало времени. Нужно завершить одно дело и доложить руководству»!
«Жень, ты не очень-то выступай. Ты же знаешь, что я это не люблю»!
«Ладно, не бери в голову, у меня действительно мало времени», - изрёк Евгений, усевшись поудобней.
«А ты на время смотрел? Какое дело? Уже девять вечера! Или это дело где-то неподалёку?» - недоумевал Антон.
«Ближе, чем ты думаешь, а закуску я могу и с собой взять; там, в моём рюкзаке, для подобных случаев всегда есть несколько контейнеров», - сказал загадочно Евгений и уже хотел залпом осушить стопку хреновухи...
«Постой!» - крикнул Антон, - «а за что пить-то будем»?
«За упокоение, поэтому чокаться не нужно», - изрёк Евгений, и мигом опрокинул содержимое стопки внутрь.
«А кто умер-то?»
«Скоро узнаешь!» Евгений налил ещё одну стопку хреновухи и быстро выпил».
«Кстати, а зачем ты пришёл в форме? Ты никогда ко мне не приходил в ней»? – Антон всё больше не понимал, что же происходит. Нет, он осознавал, что где-то подвох, но в чём он кроется?
«Так надо!»
Тут Антон услышал шевеление на лестничной клетке, где-то совсем рядом с квартирой, и в этот момент зазвенел мобильник Евгения.
«Извини, важный разговор. Работа. Я сейчас!» Евгений стремительно выскочил из-за стола на кухне, оставив Антона наедине со своими мыслями.
Антон и Евгений были давними друзьями, однако в последнее время в их дружбе наметился явный кризис.
В данный момент мысли Антона были именно этим и заняты. Что же происходит? Неужели служба в полиции способна изменить до неузнаваемости человека? Почему же на место скромности пришла наглость? На место стеснительности – напыщенная самоуверенность? На место доброты – тупая злоба и бездушие? Может всё дело в том, что жизнь не сложилась так, как надо?
Мысли Антона прервал резкий окрик Евгения:
«Посмотри на меня!»
От неожиданности Антон вздрогнул. И в тот момент, когда он поднял на Евгения полные удивления и недоумения глаза, грянул выстрел.
Антон, резко вскрикнув от боли, упал с табуретки на пол. Пуля угодила ему в левое плечо, не затронув никакие жизненно важные органы, но было очень больно. Евгений явно целился в сердце, но точностью стрельбы никогда не отличался.
Подойдя вплотную к лежащему Антону и слегка наклонившись, Евгений приставил пистолет к его виску.
«За что?» - единственное, что смог из себя выдавить Антон.
«Ты прекрасно знаешь, за что», - произнёс Евгений. В этот момент должен был раздаться выстрел, а мозги Антона разлететься по кухне, но произошла осечка.
Пользуясь моментом, Антон, собрав последние силы, нанёс сильный удар ногой в колено правой ноги Евгения. От неожиданности и боли тот выронил пистолет и схватился руками за колено.
Пользуясь этим, Антон поднялся на ноги и в момент, когда Евгений начал распрямляться, нанёс ему быстрый и точный удар ногой в район солнечного сплетения, после чего картина в корне изменилась.
Антон подобрал сиротливо валяющийся пистолет и положил его перед собой на стол, предварительно усевшись на табуретку. А Евгений в это время отчаянно пытался продышаться.
Немного придя в себя, Евгений с нотками трагизма в голосе спросил: «Ты убьёшь меня?»
«За кого ты меня принимаешь? Сдался ты мне! Лучше б рану помог перевязать, а то скоро вся кухня в крови будет. И объяснил, что происходит»!
«Эх, Антон, Антон! Ничего-то ты не понял. Зачем тебе перевязка? Ты приговорён»!
«Уж не тобой ли? Уж, не из-за того ли, что тебе не даёт покоя мысль, что у меня с Ней что-то было? Значит, ты мне не доверяешь? Тебе недостаточно моего слова, а нужны доказательства? Извини, алиби у меня нет, так что, хочешь – верь, а не хочешь…»
«Да при чём тут Она! Мне вообще до лампочки, было у вас что, не было. Дело в другом. Понимаешь, я человек подневольный. Есть люди, чей приказ я исполняю. Не исполнить приказ я не могу».
«Но сейчас же не 37 год. Да и на роль врага народа я не тяну»!
«Тянешь, ещё как тянешь. Ты уже два года у нас в разработке. Помнишь наш спор, после которого мы несколько месяцев не общались. Ты тогда меня спросил, смогу ли я убить тебя, если будет на то приказ руководства? Помнишь, что я тогда тебе ответил? Вижу, помнишь! После этого мы тебя и взяли в оборот…»
«Ну и много нарыли?» - Антон от потери крови начинал терять силы, поэтому в его голосе было всё меньше уверенности.
«Вполне достаточно».
«Например»?
«Например, когда ты подавал своему руководству сведения о сайтах, на которых зарегистрирован, ты умышленно умолчал о многих сайтах. А мы до этого докопались…»
«Ты лично»?
«Какая разница. Предположим я.
Мы даже знаем, что ты говорил перед тем, как идти к своему руководству. Мы в курсе всех твоих телефонных разговоров…»
«Может, вы ещё и за моими перемещениями в квартире следите?» - у Антона потемнело в глазах, и он чуть не свалился с табуретки.
«А как же!» - пафосно воскликнул Евгений, - «в нашем распоряжении полный видеоотчёт о тебе, с момента твоего пробуждения до момента отхода ко сну. Так что за последние два года я о тебе знаю абсолютно всё, в мельчайших подробностях…»
«Ну, ты и мразь, а я ещё, дурак, считал тебя своим другом»!
«Меньше пафоса, Антон, а то, как я вижу, ты сейчас в обморок грохнешься».
«Получается, что я для тебя никогда не был другом»?
«Может и был когда-то и в какой-то степени, а дальше я дружил с тобой, когда мне это было выгодно. Но дружба дружбой, а долг превыше всего»!
«Ты хотел сказать: ;ber Alles. Да, далеко пойдёшь».
«Антон, ты же знаешь, что я в немецком не силён. А вот звание генерал-майора надеюсь в скором времени получить».
«Мечтаешь стать Gruppenf;hrer? Похвально, похвально. Думаю, их форма была бы тебе ещё больше к лицу.
Die Sicherung der Sicherheit ist ;ber Alles!»
«Достал ты своим немецким!» - Евгений начал закипать от злости.
«Ладно, не буду тебя злить, товарищ гестаповец. Но скажи, что же вы смогли на меня накопать в своём гадюшнике? Я так и не понял».
«Ты что, хочешь провести параллель с фашистской Германией? Ну, ты совсем страх потерял.
«Я сказал ровно то, что сказал, а твои выводы – твои домыслы. Понимай, как хочешь...
Но ты так и не ответил на мой вопрос».
«Изволь, Антон! Начнём с простого.
Ты почему не сделал ни одного лайка и никогда не читал официальных сообщений в блоге Tavrianasha»?
«А я разве обязан был это делать»?
«Ладно. Тогда ответь мне, что означает строка в одном из твоих стихотворений: «я ненавижу власти лик»? Это ты так о руководстве страны»?
«С чего ты это взял? Есть власти разных уровней. Я разве кого-то упомянул конкретно?»
«Хорошо. А эти строки:
Будь проклят мир, где правит Сатана,
Где не в почёте Совесть, Честь и Правда,
И дружба продаётся…»
«Как я посмотрю, вы времени даром не теряли. Стоило вам сдать информацию о творческих сайтах, как вы рьяно ринулись копать. Конечно же отрадно, что вы столь подробно погрузились в моё скромное творчество, но копать вы не умеете, получается как в анекдоте: копать от столба и до обеда…»
«Зря думаешь, что ты один такой умный. А нас на таких умных свои умные есть…»
«Не перебивай. Я же не ответил на твой вопрос. В стихе речь шла не о конкретно нашем государстве, а в целом о мире. Ведь пьянство – бич не только нашей страны. Хотя в нашей глубинке дела с этим обстоят совсем плохо».
«А как же строки:
«Надежд людских несбывшихся потоки
Сольются воедино в грозный вал»?
Это разве не скрытый призыв к восстанию?» - в этот момент Евгению показалось, что он загнал Антона в угол, и тому нечего сказать.
Однако Антон на эти слова отреагировал практически мгновенно:
«Понимай как хочешь. Скажу лишь одно. Коль вы на протяжении двух лет полностью контролировали мои действия, вы не можете не знать, что я не состою ни в каких оппозиционных движениях и не участвовал ни в одном митинге».
Но и на этот случай в рукаве у Евгения оказался козырь:
«Вспомни своё псевдопатриотическое стихотворение. Поясни-ка мне смысл строк:
«Нет вождей, на которых молились,
Нет всеобщей идеи и целей,
Всюду хаос, развал и похмелье…»
Что значит, нет вождей? И вообще какой тайный смысл ты вкладывал в эти строки»?
Воцарилась пауза. Евгений ликовал:
«Что, нечем крыть?»
«Ну почему же. Можно по-разному относиться к советскому прошлому. Кому-то оно по душе, кому-то не очень, а кто-то подходит к этому этапу вдумчиво, анализируя и хорошее, и плохое. На факт остаётся фактом. В годы Великой Отечественной войны был подъём патриотизма.
К Сталину, кстати, тоже можно относиться по-разному. Однако в бой, если ты помнишь, шли «за Родину, за Сталина». А сейчас за кого пойдут, позволь тебя спросить?»
«Не вешай мне лапшу на уши. Были заградотряды…»
«Были, но и патриотизм был».
«Но ведь при Сталине была диктатура»?
«А сейчас…», - начал говорить Антон и осёкся.
«Говори, говори, не стесняйся».
«У меня создаётся впечатление, что ты хочешь, чтобы я признался в том, в чём не виновен».
«Раз меня к тебе направили, значит виновен»!
«Слушай, до меня только сейчас дошёл тайный смысл вышей кипучей деятельности. Ведь прослушивать и отслеживать у вас и так есть возможности»?
«Конечно есть»!
«Ага. Похоже, вам доставляет удовлетворение, особый цимус, когда люди сами на себя представляют досье. То есть вам «по кайфу» унижать и уничижать людей, низводить их до уровня быдла и сбивать в покорное стадо, которое должно поголовно голосовать за партию власти».
«Пойми же, они и есть быдло»!
«А ты так уверен в этом»?
«Что ж, ты лишний раз подтвердил, что стал политически неблагонадежным и потенциально опасным для общества».
«Для общества или для вас»?
«Мы с обществом едины»!
«И в чём же состоит моя опасность»?
«В том, что ты становишься непредсказуемым, начинаешь мыслить не в том направлении, в котором нужно, и лезешь в те сферы, в которые таким, как ты пути закрыты».
«То есть я не быдло»?
«Быдло, но пытающееся думать. А думать было не надо! Нужно было просто жить, и получать от этого удовольствия».
Антон промолчал. Тогда Евгений продолжил:
«Скажи, Антон, а кто такие «оленевод», «ведмедик клишоногий», не говоря уже о…
«Всё, хватит, проваливай отсюда»! – в глазах Антона заиграл недобрый огонёк. Или ты боишься, что тебя разжалуют за то, что ты опозорился, выполняя особо важное задание»?
«Я-то уйду, а что будешь делать ты»?
«Уж как-нибудь без тебя разберусь»!
«Да ты не выйдешь отсюда. Подъезд оцеплен. Как только ты откроешь дверь, тебя тут же ликвидируют. Такая вот се ля ви»!
«А документик на мою ликвидацию имеется? Предъяви его».
«Достаточно устного распоряжения руководства».
«То есть по законам военного времени, хотя, насколько я знаю, никакой войны нет…
И что ты мне предлагаешь»?
«Раньше я мог многое бы предложить. Например, отписать мне квартиру. Да чего сейчас об этом. Не успеем всё рано.
А теперь у тебя варианта всего два: либо я беру пистолет и… сам понимаешь, либо…»
«Либо я сам ликвидирую себя, правильно я тебя понял»?
«Настолько правильно, что даже нечего добавить!»
«У меня только один вопрос: в чём твой мотив, почему ты так в этом заинтересован»?
«Хорошо, отвечу!
Ты меня уже давно достал пустой болтовнёй о том, что тебя всё не устраивает в нашей стране. Слов много, действий – ноль. Ты просто пустобрех, ни на что не способный, сумасшедший. Я всеми фибрами души ненавижу таких, как ты. Вас надо нещадно истреблять!
Ты не умеешь приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам, а значит, ты должен быть уничтожен – естественный отбор…
Я сам не очень приветствую то, что происходит у нас. Однако я чётко осознаю, кто имеет право на жизнь: те немногие, у которых в руках 90% процентов богатства, и те, кто умеет приспосабливаться…»
«Тебе не кажется, что ты сам себе противоречишь. Если я пустобрех, к тому же ничего не делающий, то какая же опасность и кому исходит от меня»?
«Никакого противоречия нет. Просто настал черёд таких, как ты: мыслящих пустобрехов. И мы как санитары леса…»
«Теперь понятно, можешь не продолжать»!
«К тому же ты сам твердил, что ты устал от жизни, тебе незачем жить!
И я с этим полностью согласен. Ты неудачник. Ты не умеешь жить правильно и не знаешь, как жить правильно. Ты никому не нужен, тебя никто не ждёт, и о тебе не будут переживать, ибо твой уход даже не заметят…»
«А ты знаешь, как правильно жить»? – спросил Антон шёпотом.
«Конечно»!
«Тогда вот, что…» - сказал Антон, и, потеряв сознание, упал с табуретки, сильно ударившись головой о пол.
«Ну, вот и всё, сейчас отмучаешься», - сказал Евгений, забирая пистолет со стола.
В следующий момент грянул выстрел…