Этот текст гуляет по просторам меня уже неделю точно, потому что у меня просто нет времени его записать. Я либо на учебе, либо мне лень, либо наступает ночь, и я падаю замертво... Жизнь такой плотности, насыщенности, цветности, что не успеваешь понять точно, кто ты на этой картинке, и не видишь даже особого смысла, потому что картинка сменится через секунду. Время, когда планировать что-то совершенно бесполезно, потому что все поменяется тысячу раз за день, и ты окажешься не там, где собиралась, но ровно там, где кто-то придумал твоё появление.Ещё недавно у меня хватало времени на какие-то мучения, мысли: "Почему он меня не любит/не пишет/ не звонит/не отвечает"...
Поистязать себя, обвинить во всех смертных...
Теперь я понимаю искренне, почему части очень любимых мной людей порой не хватало времени, чтобы ответить мне на банальное сообщение. Потому, вероятно, почему я теперь не успеваю никому написать, поговорить, обсудить что-то грустное, доказать, что люблю.Время вот только так и пытаешься обозначить: фотографии, тексты...Внутри — бунт, но хорошо до той степени, до которой у меня бывает редко. Все понятно, все ощутимо, по-настоящему, солнечно, красиво! Мне все бессовестно весело, мало что страшно, все радует непередаваемо. Редкая плотность счастья внутри.
Такая, что нет места обидам на кого-то, ответам на то, что не требует ответа, попыткам отследить,кто ему пишет.Если бы вдруг у меня появилось немного времени бонусом, из ниоткуда, то я бы пообнимала любимых и поспала бы.Вот отсюда очень хорошо понимается, что все мы загадываем себе сами. И это правда может быть что угодно на свете... Если бы мне, страдающей от сотни нелюбовей, год назад сказали, что это все будет правда происходить, я вряд ли бы поверила. Не было ни такой учебы, ни книжки, ни странички, ни-че-го... Это последнее что я напишу здесь.Из всего, чего мне не хотелось бы писать, есть чертова тонна правды, о том, как это все непонятно, как никто и нигде не написал, как правильно что-то сделать, например, прожить жизнь. Нас наделили в разной степени каким-то чувством, вроде интуиции, которое, как радар, отслеживает, куда ты идёшь и что там тебе надо.Нет никаких гарантий, что к каким-нибудь 50 ты не поймёшь, что всю жизнь шла не туда, и хорошо, если хоть тогда.Я, наверное, очень долго боялась всех этих чисел, когда понимаешь, когда дорастаешь, когда назад пути нет.Я больше всего боялась обрести то лицо, когда уголки губ к низу всегда, даже когда уже нельзя совсем никак скрыть, сколько разочарований было, сколько боли перенесено.Я боялась чувство,когда ты уже лет 5 не любишь мир... Как тебя нельзя ничем обрадовать, а твои чувство юношеского максимализма и гордыня, так и не нашедшие отклика в людях, теперь сделали тебя навсегда обиженной на вселенную. И все это запечатлено на твоём лице, отпечатано, написано в глазах.Но есть люди, которые успели вовремя посмотреть мне в глаза, показаться мне, донести счастье, опыт, бесценную информацию, что все может быть иначе, если идти другой дорогой. Если знать, что нет ничего, с чем нельзя справиться, что родители стареют, и это можно понять и полюбить, извинить и принять, что вещи ломаются, и это нормально, и не надо так убиваться,потому что он не написал"—люблю".Все это — не навсегда, решаемо, и не стоит всех тех паник, что принято при этом устраивать.Что самое незаметное в этом всем — жизнь человека. Стоит заболеть или умереть кому-то очень близкому, как мы воем и катаемся по полу, словно каждую косточку в нас переламывают, просим бога вернуть нам счастье, кричим, что ничего больше не надо, только его одного, здорового и живого. Но вот только стоит всем оказаться живыми и здоровыми, как мы забываем, какое это счастье вообще, как нам несказанно повезло их видеть, улыбаться им, иметь шанс позвонить... Ни единого "спасибо", только обиды и претензии.
Не говоря уже о своей жизни, к которой мы так привыкли, как к данности, что прекратили ей удивляться, прекратили ждать нового дня, какой-то конкретной весны, именно этого мальчика домой... Стали считать, что кто-то нам чем-то обязан. И вот это и есть та старость, которая проступит на нашем лице уже через несколько лет, как за ним ни следи. Как ни хорохорься и ни ври про возраст случайным знакомым.
Ты все вот это и без меня знаешь, мы ведь созданы друг для друга, прописаны в какой-то большой книге, прорисованы очередной загогулиной в электрокардиограмме, прошиты насквозь. Мы вне этого конкретного времени, оттого так легко было встретиться с тобой и так тяжко, и тяжело расставаться. Время идет и встреча ждет нас— мы оба это знаем. Надо о многом подумать,но
А пока я постараюсь поспать.