Не знает юность совести упрёков,
И с высоты в пятнадцать этажей
Летит душа в прекрасное далёко
За стайками размытых миражей.
То чудится ей чувств неповторимость,
То страсть велит закрыть на всё глаза,
То напускная с Господом взаимность
Подёргивает глянцем образа.
То мартовский морозный полустанок
Туманом пробирает до кости,
Когда прошла пора снежков и санок,
Но нет ещё «с восьми и до шести»…