Чтоб ставить на душе заплату,
он рифмою учился шить,
и шил, как жил, не за зарплату,
а чтоб не проживать, а жить.
Беря от жизни хлеб и знанья,
вопросом шпаря на вопрос,
подозревал: поэт – не званье,
а безнадёжный парадокс.
В болезнях века чтоб копаться,
поставив сам себе печать,
он не стеснялся ошибаться,
стыдился только промолчать.
В себя вобрав ряд поколений,
безумных разных пять эпох,
он ТАМ не станет на колени,
а просто скажет: «Здравствуй, Бог».
А тот ответит: «Что ж, Евгений.
Ты сам всё знаешь, заходи.
Здесь на учёте каждый гений.
Работы много впереди.
И хоть порой ты нёс такое,
за что бы надо отвечать,
ты не стеснялся быть собою
и ты стыдился промолчать».