БЛАГОВЕЩЕНИЕ ПРЕСВЯТОЙ ВЛАДЫЧИЦЫ НАШЕЙ БОГОРОДИЦЫ И ПРИСНОДЕВЫ МАРИИ.
25 марта (07 апреля)
СВЯТИТЕЛЬ ТИХОН (БЕЛАВИН), ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ
Дни памяти:25 марта (преставление),
5 ноября (избрание на Патриарший престол)
Век скончавается, любовь оскудевает, победу лукавый торжествует,
и кто нам помощи может, аще не Ты, Дево, Чудная Мати, оградиши
Крестом Сына Твоего.
Из Акафиста Пресвятой Богородице перед иконой «Державная»
_______________________________________
Великопостный Март!... Ярится
В нем завывает все апрель
Во новостильные и лица,
Да в старомодную метель
Уж век…
Покрыл снег развезенных
Дорог распутицу и грязь
Наследства первенца весенней
Поры о «ста порточках», в вязь
Нерукотворную во строчках
Словес и вышивки крестом
На свежей праздничной сорочке
Земли истерзанной… Бело»!
Уходит март, но в каждой почке
Течет «вином младым» живот
Зачатых зеленью листочков
В цвет жизни вечной! Дышит все
Во пробудившейся природе
Красою вешней, торжеством
Над ночью Дня!
Во время Оно,
Как погрузился мiр во зло
До невозврата, а Завету
Навеки Ветхому пришла
Пора умолкнуть, в Назарете,
В летах уж Анна родила
Слезами вымоленну Дочерь,
Что Божьим Промыслом была
Приуготовлена, «Цветочком
Неувядаемым» бы стать,
В Себя вместившим Само Небо!
Юницей в царственный Бутон
Ввел Обручник Иосиф Деву,
Хранить бы святость девства, в дом.
Уж Сирота Мария…. Богом
Все думы заняты Ее,
Да рукоделием… Немного,
Четыре месяца прошло.
Она – за чтением: « … во чреве
Приимет, Сына и родит…»…
«Хоть послужить бы этой Деве
Рабой последней… Вот бы…»…
И –
В тот снег, что выпал этой ночью
В России – Доме Пресвятой,
Самой Державной, Непорочной! –
В снег, только выпавший, с цветком
«Нарядной» лилии белейшей
В руке Архангел Гавриил
Предстал пред Избранной Чистейшей
В «сладкоуханный» дивный «Крин».
«О, Благодатная! С Тобою
Господь!» ….И он благовестил
И о рождении Того и,
Кто, от греха освободив
Людей, научит их друг к другу
Любви, и к Богу Самому.
***
А за окном неполным кругом
Луна вплывает в облак тьму
Всем глазом желтым… А какою
Была две тыщи лет назад
Луна все та же?.. Иль какою
Была сто лет назад она,
Когда со всенощной под Праздник,
С субботой Вербной что совпал
В тот год зловещий, в Селе Царском, –
В день двадцать пятый марта! – Царь,
Иль «гражданин Романов» просто
Для всех с Семнадцатого, – Царь! –
Вернувшись с радостью во скорби,
Ведь Благовещенье ж, вписал
В дневник, на вербу глядя слезно
С «Гряди!», «Осанна!» и – «Распни!»,
В день на Руси весной морозный:
«Во небывалых провели
Условьях праздник, в Своем Доме
Мы арестованные и….»
Мало того, что арестован,
Хозяин Русския Земли
Лишен общенья был со всеми;
Не смог поздравить и «Мама»…
Потом Страстной был Понедельник,
Говела вся Царя Семья…
Кто был не болен, в Дни все Вели
Не пропускали службы, но
В Дворца часовне певчьи пели,
А вран, орлом, стерег и «вход»…
***
Мария ж белая Голубка
Смутилась, слышавши – «зачнешь»,
Невольно выкрикнув: «Как будет
Со Мною это…», – всплеск Ее
В волну невинности Девичьей, –
«…когда не знаю мужа Я?»,
Напоминал крик райских птичек
В земного лапищах огня.
Архистратиг же успокоил:
«Сам Дух Святый найдет на Тя,
И осенит… И Сыном Божьим
Тобой рожденное Дитя
Се наречется…» …Нет предела
Творца возможностям, в пример
Привел безплодную во летах
Елисавету, тетю, Ей,
Сестру родную Ея мамы,
Шестой что месяц уж теперь
Под своим сердцем носит чадо. –
Как Анна, давшая обет,
Дитя вымаливая, Богу
И посвятить его…. Бог дал!
Прошло три года, и к порогу
В Иерусалиме, Храма, мать
С Иоакимом – мужем, вместе
Марию Крошку привела,
Как обещала. …Пелись песни,
Горели свечи и в руках
Сопровождающих в пути их
Ко Храму дев. И Дочь Сама
По тем ступеням в не осилить
Дитю – крутые, поднялась.
И – сам Захария священник,
Елисаветы муж, тогда
В Дом Божий ввел едва лишь Цветик,
На Коем Божия роса.
Того священника убъют
Прям в Алтаре того же Храма
Те, Вифлеем что весь зальют
Кровью младенцев, бо не скажет
Богомладенец где. А вскоре
Елисавета отойдет:
Лишь сорок дней протянет в горе.
Сынишка их, до дня того
Как пред Израильским народом
Предстанет, аки Иоанн
Креститель сам – предтеча Бога,
Хранимый Господом в песках,
В пустыне будет находиться.
Но – Благовещенье! …Тогда,
В речах Архангела услышав
Волю Всевышнего, Она
Смиренно молвила, пониже
Склонив к корням Своим главу,
Во шелест: «Се раба Господня,
Да будет же по твоему
Мне слову!» И – спустился голубь…
***
А Ей – четырнадцать всего!
И мамы рядом нет… Не веря
Сама Себе еще, бегом
В даль поспешает к Лисавете.
Такая ж радость! С кем еще
Она посмеет поделиться
Великой Тайною, в Малой
Что Невместимый Сам вместился! –
В Ней! В Ней – Мессия, Бог Ее,
Кому Себя и посвятила
Всю без остатка уж с пелен!
О Отрасль двух: Иоакима,
Потомок что Царя Давида,
И Анны праведных! К сестре
Ее торопится Мария,
Что «ширше облак» на земле
«Покрове мiру»! Востече,
Богоприятную утробу
Имущи! Слово, «Слово» в Ней,
«В Начале было» Что! А скоро
Она увидит Слова Плоть,
Бо – «воплотился»…До Нагорной
Той Палестины путь далек
Из Галилеи…. Мысли – скоры,
Но – с Ней, и в Ней Самой – Господь,
И вот – Иутта, близ Хеврона.
И вот….
Ведь Весть несла, но что…
Не гласа Ангела, но словом
Архистратига, на Ее
Здесь вдруг приветствие лишь только
Елисавете, та в ответ:
«Благословенна Ты…, - да громко
Так восклицает, - …. Твоего
Благословен плод чрева! Это
Откуда счастье, Самого
Что Матерь Господа ко мне-то
Пришла Сама? …Ибо когда
Дошел до слуха Твой лишь голос,
Играньми радостно взыграл,
Песньми, младенец в моем лоне».
Вот так и встретились они,
Во ложеснах их мам, два чада:
Спаситель мiра Божий Сын,
Мессия, жданная Отрада,
Сам Бог, с двоюродным Своим
По Маме братом Иоанном,
Великим постником что станет,
Взрастя в пустыне, и самим
Христа Крестившим в Иордана
И мутных водах, да святых;
Предтечей будучи, Пророком,
За свой язык, что аки меч,
Слетит Глава Честная с плеч
Того, кто, чтя святыню Брака,
Все обличал прелюбодеев:
С женою брата грех, мол, спать!
И – не простила Саломея,
Главы и мертвой уж она
Иглою жалила язык тот,
Что и по смерти все вещал…
А Ирод Царь… Он был упитый,
Когда при всех пообещал
За танец хоть полцарства дать
Прелестной той Иродиаде,
Но Саломея, ее мать,
Главу на блюде возжелала!
Был пьяным Царь, как никогда….
А Иоанн и ни вина
Не пил, ни сикера в пустыне …
Из них всяк страшно умирал
Прям тут же вскоре….
Бог все видит!
***
Весь мiр погряз тогда, как Рим
Сам кровожадный и Великий,
В страстях, пороках во огни,
Что светят лишь… И поелику
На смену Ветхому пришел
Завет уж Новый и с Любовью
В Пречистой Матери Его,
С вином и хлебом, - в Тело с Кровью
Христа Спасителя! - Исток
Которых тоже в Приснодеве,
Вскормившей млеком Своим Плоть
Того, Кто Ею был в пещере
Холодной в Нощь ту и согрет,
Убо для Света не нашлоси
И места даже средь людей,
Которых ради Отче отдал
На смерть Единственного…. Сын
Своею смертью на позорном
Кресте грехи все искупил
Всех, кто «по образу, подобью»…
«Ядите Тело, пейте Кровь
Мою!»…. Придите, пейте, ешьте! –
В Них: «Путь и Истина, Любовь»,
И млеко Матери!
Безгрешный
«Царь Назарейский» предан был
На смерть Своим народом, каждым
С Первосвященников, а Рим….
Рим гвозди вбил и поделил
Под Ним Распятым Его Ризы.
«Иерусалим, Иерусалим…», -
Остановившись к Граду близко,
Не лишь Марии плакал Сын…
И – «Пуст оставлен Дом был» Бога
Распявших… Вскоре тут же был
Разрушен Храм и Соломона:
«На камне камня…», - говорил
Ведь Иисус, пред тем, как въехал
Через Ворота Овчьи в Город,
Не на коне, но – на ослах:
«Ослице, с сыном подъяремной
Ее же ослике»…
«Ты – Петр!
На камне сем созижду Церковь»,
И эту Церковь и Врата
Не одолеют ада! Церковь,
Христос же коей и Глава!
Прошло две тыши лет без ста,
Земной наш Царь – Христос* Господень,
Был так же предан, но взошла
С Ним на Голгофу, и восходит
Все так же, вся Его Семья;
И на глазах Царя Отцовских,
Что есть Помазанник же Сам,
Терзали Кровь и Сына, Дочек
Той мукой, что не передать,
Как Их и Мать, - Жену Его.
А как терпела-то Она,
Всех пятерых когда, живьем…
Об этом знает только Мать,
Что вместе с Сыном умирала –
С Ея Иисусом, и сейчас
Пора все та не миновала,
Ибо и ныне каждый час
Мы предаем и распинаем,
Не слыша Неба Громный глас…
***
Прошло сто лет, как вместе с нами
Ея «Державный» образ, где
Она в Короне, что сорвали
С главы Главы. На Троне с Ней –
Сам Вседержитель!
Есть Акафист
Явленью образа сего;
В нем: дар Святителя. Белавин
/Что Патриархом стал в тот год,
Лишь только свергли Николая
Второго, – первым самым в той
И без-Царевой, и без-Божной
Для «не голодных», не «рабов»
Стране, в которой все уж можно/
Во составленьи принимал
Сего творения участье.
Святой же Тихон Патриарх
На Благовещения праздник
Любил, как все и на Руси
Святой издревле выпускать
На волю птиц из клеток, и
В освобожденье от греха,
И о пришествии в весть Бога.
Где находился Птичий торг
На Трубной площади московской
Всегда людей было полно.
И – наш Блаженнейший, Святейший
Свой исповеднический путь
Закончил свой в такой же вешний
Чудесный День, в разгар всех смут
В России той, в крови по локоть
Сынами в красной Неруси,
Крушивших все, что есть от Бога.
***
Вкушать сегодня рыбу можно
В Великий Пост, ибо Велик
И Праздник сей для всех, кто – Божий!
Нельзя и птичкам даже вить
Гнезда…. Кукушка же посмела,
И – разучилась…. Кукушат
Своих, и черненьких, умело
С тех пор подбрасывать вольна
В чужие гнезда, из которых
Ее птенцы родных детей
Потом выкидывают споро…
Но! Благовещения День!
За ним и Вербное! А вербы
Раз в год и в Русском декабре
Все зацветают, в Память… Вербы
Растут во Царском те Селе!
А Благовестье совершилось
Во Назарете. Царь царей
Стал «Назарянином»…Дивитесь,
Сколь «назорев»-то по всей
Земле, величится издревле
Что Домом Матери Христа!
А снег растаял…. «Из деревни»
Ведут Спасителю осла...
_______________________________________
*Христос - Помазанник (греч.)
В ночь на 30 декабря 1916 года (по нов.ст.) в Юсуповском дворце Санкт-Петербурга врагами Православной Монархии был ритуально убит Друг Царской Семьи Григорий Ефимович Распутин. Он был похоронен в Александровском парке Царского Села. После Февральской революции 1917 года по указанию Временного правительства тело Григория Ефимовича было кощунственно изъято из могилы и привезено в Петербург. В ночь на 24 марта 1917 года (по нов.ст.) тело его начали жечь в печи Политехнического института, а затем ритуально дожгли на большой дороге из Лесного в деревню Пискарёвку. Прах святого старца был развеян по ветру, дабы не осталось места для поклонения и была уничтожена память о Православной Монархии и Друге Царском. Но Бог поругаем не бывает! В последние годы на месте первоначального захоронения Г.Е.Распутина, накануне дня его памяти вокруг Креста расцветают вербы, какой бы ни был мороз. И сей поклонный Крест установлен в память о Друге и духовном хранителе Царской Семьи, принявшем мученическую кончину за Веру, Царя и Отечество! Вечная ему память!
Лк.19:29. И когда приблизился к Виффагии и Вифании, к горе, называемой Елеонскою, послал двух учеников Своих,
Лк.19:30. сказав: пойдите в противолежащее селение; войдя в него, найдете молодого осла привязанного, на которого никто из людей никогда не садился; отвязав его, приведите;
Лк.19:31. и если кто спросит вас: зачем отвязываете? скажите ему так: он надобен Господу.
Лк.19:32. Посланные пошли и нашли, как Он сказал им.
Лк.19:33. Когда же они отвязывали молодого осла, хозяева его сказали им: зачем отвязываете осленка?
Лк.19:34. Они отвечали: он надобен Господу.
Лк.19:35. И привели его к Иисусу, и, накинув одежды свои на осленка, посадили на него Иисуса.
Лк.19:36. И, когда Он ехал, постилали одежды свои по дороге.
Мф.21:1. И когда приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию к горе Елеонской, тогда Иисус послал двух учеников,
Мф.21:2. сказав им: пойдите в селение, которое прямо пред вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне;
Мф.21:3. и если кто скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу; и тотчас пошлет их.
Мф.21:4. Всё же сие было, да сбудется реченное чрез пророка (Ис.62:11; Зах.9:9), который говорит:
Мф.21:5. скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя
на ослице и молодом осле, сыне подъяремной.
07.04.17г.
Alfred Schnittke - Declaration of Love