Врата распахнулись, забрав Человека.
Но песни как «…белые снеги» застыли.
Мы с ним постигали все странности века,
Хоть трудно, порою, но с радостью жили.
Он там наверху, а я в книжных развалах
Копался, искал томик Бога-поэта,
И криком восторга мой голос взрывался,
Когда находил, я летал с книгой этой!
Какой чудодейственной силой страницы
Одна, за одной мне вбивались в сознанье.
И пил я глотками святую водицу
Из недр выходящих, поэта стихами.
И жил его жизнью, хоть думал иначе.
Пытался понять, в чем же стержень поэта.
И сам же себя я переиначил,
Ему подражал; не жалею об этом.
Теперь его нет… Гаснет траура свечка…
Но томик ПОЭТА лежит предо мною.
А значит ОН, жив, для меня бесконечно
С надрывной своей Богом данной строкою.