слёзы вряд ли утихнут, но как тяжела
их вода, порождённая в праведном гневе!
нашу память не вытравить, память — скала.
из неё — мостовые и плиты надгробий.
мы — тверды, узелки на раскидистом древе
петербургских кровей. напугать нас попробуй...
мы молчим, но в спокойствии нашем — набат.
это знали враги, проваливши блицкриги.
мы не спорим. мы тем, кто задумал захват,
предлагаем по строчке из Гранинской книги.
здесь не приняты: страх, белый флаг и унынье.
Петербург — это стойкость три века подряд,
девятьсот дней.
и присно. и ныне.