Всё-то Вы знаете...
Поезд Адлер-Воркута отправлялся из Нижнего почти в четыре утра. Билеты были куплены заранее. Сейчас их совсем не было, но и неделю назад с местами было туговато. Сначала я подумала, что половина вагона, как это часто бывает, будет пустая, но я ошиблась. В вагоне не было ни одного свободного места - дети ехали на какие-то соревнования.
Как только я поняла это, так и загрустила. Как представила себе длинную очередь в туалет и шум в вагоне, у меня сразу же заболела голова. Но, к моему удивлению, всё было тихо и спокойно. Наоборот, шумно разговаривали взрослые, а не дети. Трое мужчин оживлённо беседовали. Я прислушалась к их разговору. Грубый, прокуренный голос кого-то убеждал, что и за колючей проволокой из хорошего человека никогда не выйдет какого-нибудь морального урода. Вот он, отсидел свои семь лет, но человеческого облика не потерял. Я полюбопытствовала - посмотрела на этого человека. Мужик, как мужик. Золотой браслет на руке. На толстой цепочке крестик. Сейчас этим никого не удивишь. Он рассказывал о том, как попал за решетку...
Потом он рассказывал что-то о пельменях из собачатины, которые он лепил с дочкой по приезду домой... Жирная была собачка. Жена выделила им отдельную кастрюльку - сама она брезговала есть собачатину, но им не запрещала. В 1998 году в тюрьме был голод, многие болели туберкулёзом. Основной пищей была капуста. Все эти семь лет он мечтал, что когда освободится, то купит себе пряников и бутылку газированной воды и будет их есть, запивая сладкой газировкой. Он говорил это спокойным, ровным голосом, как о чём-то обыденном, ни один мускул не дрогнул на его лице.
Всё это меня мало интересовало, про это я уже слышала.
А заинтересовало меня то, что через год после возвращения он развёлся с женой и уехал на заработки, где благополучно женился на другой. Но что-то не получилось у них с молодой женой, и он ушёл от неё. Искал, пока не встретил свою... Детям помогал всегда, даже из тюрьмы слал деньги, обижаться на него им не за что.
Тут я не выдержала и вмешалась в разговор.
- Извините, не знаю вашего имени-отчества, но уж больно интересно... Жена вас ждала, детей растила, ведь так? А вы её на другую поменяли. Небось, на молоденькую, что со старухой-то жить?
- Анатолий меня зовут. Всё-то вы знаете. А ведь я тоже за вами наблюдал и кое-что могу сказать о вас. Женщина вы независимая, слова «нет» не признаёте. Всё надо по-вашему делать. Вот и сейчас вы на своём настаиваете. А ведь я поклялся, что своей жене больше не изменю никогда, она мне Богом дана. Такой женщине готов всю жизнь служить. Много чего я за последние годы понял - не в красоте и молодости счастье. Она старше меня на четыре года, да и я не молоденький. Но какая у неё добрая и щедрая душа! Спросите меня что-нибудь ещё, и я отвечу, о себе спросите.
- Даже не знаю, что и спросить. Я очень люблю держать в руках один предмет. Что вы видите у меня в руках?
- Прутик. Мне кажется, что вам доставило бы удовольствие наказать им кого-то. Вы бы били того человека долго, с наслаждением... Поверьте, я хороший психолог.
- Вот как! Но я держу в руках свечу и чувствую не меньшую силу от этого. Странно, правда? А вот насчёт прутика... Я буду думать...