Мой ангел-хранитель давно уже атеист,
Пьет, как сапожник, и курит плохой табак,
Гуляет по крышам, черный, как трубочист,
Считает, что он – безнадежный, дурной слабак.
Мой ангел-хранитель с деревьев срывает дни,
И от луны по чуть-чуть отгрызает ночи,
В разломанном нимбе погасли святые огни,
А крылья – как тряпки. Может, слегка короче.
Мой ангел опять угодил с подопечным впросак:
В девушке больше боли, чем в тихом омуте,
А за спиной сгущается липкий мрак.
Да пара чертей поселилась в уютной комнате.
Мой ангел забыл строки самых простейших молитв,
Не спасает от нежити сила пречистого голоса,
Пришлось опуститься до драк и банальных битв,
И отрезать ножом свои чудные длинные волосы.
На рассвете мой ангел устало заходит в окно,
Рядом ложится и, боль забирая, плачет.
Он просит о чуде. О маленьком, лишь об одном!
Но небо молчит, не веря в его удачу.