Итак наступило лето 1952 года. Для меня обычное. Но далеко не обычное и тревожное для администрации института. Они ждали итогов выдвижения моей кандидатуры на Сталинскую стипендию. А путь этот был очень не простой. Документы подавались на рассмотрение Совета Министров Казахстана. Свои кандидатуры выставляли и другие ВУЗы. Совет Министров должен был выбрать только одну. И она отправлялась в Совет Министров СССР, вместе с кандидатурами из других регионов в рамках отпавших квот. Совет Министров СССР на специальном заседании рассматривал их. Но это уже была простая формальность. А потом список \с документами\ шёл на стол к Сталину, который внимательно их читал. Что это так я убедился лично на себе, но об этом чуть позже. Следовала резолюция "Утвердить" и об этом по соответствующим каналам сообщалось на места. Всё это я узнал гораздо позже.
1 сентября. Иду в институт. И меня, как и всех остальных встречает многометровый лозунг с приветствием Георгию Родд - Сталинскому стипендиату. Серия поздравлений и всё вошло в обычную колею. Но не для меня. Оказалось, что Сталинская стипендия это индульгенция от всех возможных и невозможных грехов и ошибок. Естественно, я тут же встретился с Каунышбаевым, чтобы выяснить, что за "зверь" Сталинский стипендиат. Это было жёсткое испытание "медными трубами" и я не всегда оказывался на высоте пользуясь своим положением. Заметно сбавил свои усилия по учёбе, зная что на экзаменах мне всё - равно поставят "5". Было и много других приятных и соблазнительных мелочей.
Не забыли меня и всевозможные властные структуры. Но сначала о Сталине. 3 или 4 сентября \точно не помню\ рано утром вызывает к себе ректор института, с которым мы частенько общались по комсомольским делам. Но вижу у него в кабинете респектабельного казаха, который буквально подбегает ко мне, жмёт руку, и обращается к ректору, - Ну мы поехали. Я в полном недоумении, тем более, что у входа меня ждала правительственная машина ЦК Компартии Казахстана. Едем. Поднимаемся на третий этаж в здании ЦК и меня вводят в шикарную приёмную третьего секретаря ЦК КПСС \абсолютно недоступного для простых смертных\. Вскочивший референт, подобострастно поздоровавшись, распахивает двери в громадный кабинет и мне на встречу идёт сам третий секретарь. Здоровается и приглашает за отдельный сервированный столик. Чувствую, что он не знает, как начать разговор. Наливает два бокала коньяка \а надо сказать что в Алма - Ате в те годы был жёсткий "сухой закон"\. Молча выпиваем, я с большим удовольствием.
И он вдруг, не придумав никакого вступления, говорит, - Вот Товарищ Сталин интересуется. Скажите, вы кто по национальности русский или швед \фамилия то у меня шведская\. Товарищ Сталин хочет это знать. Если швед, то почему пишете русский, стесняетесь своей национальности? Как отвечать. Швед то я в 13 поколении. И как - будто почувствовав какой ответ хочет получить Сталин. Я ответил, - У меня дедушка швед, а я русский, но никакая национальность не мешает мне горячо любить мою Советскую Родину. Вопрос, - Так и передать? Да, абсолютно дословно. Свидание закончилось ещё одним бокалом коньяка. Обратной реакции никакой не было. НО я убедился, что Сталин действительно внимательно читает представленные документы. И что он оказывается прекрасный лингвист. Потому, что абсолютное большинство людей считает мою фамилию немецкой. И вот лингвистический нюанс, если на конце стоит "ТТ" или "ДТ", то фамилия немецкая, а если "ДД", то шведская.
Как я уже сказал меня не забыли, меня постоянно усаживали в президиумы каких-то собраний и конференций, как комсомольских, так и партийных. Меня избрали в состав городской ревизионной комиссии ВЛКСМ, и сразу зам. предом. Работа в этой комиссии очень сильно перевернёт моё мировоззрение. Но об этом потом.
03.04.2017. \продолжение следует\