Сколько пройдено пыльных дорог, сколько лет я брожу одна
Средь лесов, перекрестков, болот, но никак не найду тебя.
Ворожила в горной реке, но была в ней вода холодна -
Не открыла мне имя твое, повелела спросить у огня.
И пускаюсь я снова в путь, пусть истерся до дыр мой плащ -
Разведу на скале костер из душистых волшебных трав,
В них вплету прядь своих волос, но и пламень, увы, незряч.
Значит путь мой - в долину ветров, пусть за век стал мой посох трухляв.
Я пройду сквозь метель и пургу, заберусь на вершину горы,
Лишь бы только помог Аквилон, лишь бы только утешил Зефир.
И истерзаны руки в кровь - жертва алая грозным ветрам. Снова тщетны мои дары:
Неизвестен твой облик штормам, хоть они облетели весь мир.
Истоптала свои сапоги, но ступаю я вновь на стезю,
Что ведет меня в небеса. Не сгореть бы в огне комет!
На коленях сестру попрошу: "О Луна! Я тебя молю -
Укажи мне мир, где смогу обрести Его!" Но безмолвен холодный свет.
Вновь роняя жемчужины слез, сжав всю волю мою в кулак,
Я по рощам иду и садам, по руинам, могилам, холмам.
Спутник - ворон на правом плече. Не сдаюсь отыскать твой знак.
И сапфир, что горит на клинке, отдаю без страха волнам
(Что мне смерть, если жизнь без тебя?), чтоб сойти на морское дно.
"Мудрый Старец," - смиренно прошу, - "не оставь ты меня в беде!
Я ищу не Гесперий сад, не амброзию, не омфал, мне не нужно златое руно.
Я ищу лишь Его." Не всеведущ Нерей, нет ответа в его бороде.
Я спускалась в Хельхейм, бороздила эфир, и сменялся за веком век.
Судьбы мира плетутся руками норн, но они не сказали мне
(Как не знали ответа ни Один, ни Тот и ни смертный любой человек)
Как призвать тебя, как любить и живешь ты в какой стране.
Пусть бела на плече коса,
Пусть незрячи глаза,
Пусть блуждаю в холодном аду -
Я тебя. Непременно. Найду.