Я мало жил и видел очень мало.
Не знал дорог и часто шёл не там.
Брал влево, вправо - надо было прямо,
Но я был горд, самолюбив, упрям.
Не внемля ни запретам, ни советам,
Искал свой мир, прекрасный и большой.
Искал, как рифму, нужную поэту,
Как ноту – музыканту. И нашёл.
До той поры, конечно же, не знал я,
Что полюбить смогу кого-нибудь
Так бешено. В любом цветущем мае
Ту осень мне захочется вернуть,
Чтоб снова всё начать, чуть-чуть иначе:
Поймать Жар Птицу, но глаза свои
Не ослепить огнём её горячим
И не обжечь, чтоб видели они
Всё прозорливей, зорче и яснее
Любую даль и ту, что так близка.
Так было бы надёжней и честнее,
Итак: Октябрь. СССР. Москва.
Смешалось всё: дожди, молчанье, песни,
Конфеты, грусть, мельканье кинолент.
Вот только совместить не мог я вместе
Два титула: влюблённый и студент.
Забыты книги и друзья по группе.
Зачёты не тревожили совсем.
Девичьи нецелованные губы
Рождали миллионы новых тем.
Той ночью, по-осеннему невзрачной
Казались мне пустыми все слова.
Я просто бы не смог тогда иначе,
И в первый раз её поцеловал.
Тогда мы не думали ни о чём.
Я просто стоял, прислоняясь плечом
К холодной стене. Она стояла.
Мы молчали. Вдруг мне стало мало
Молчания и рукопожатий.
Мне захотелось киношных объятий,
Поцелуев, горячих, жадных и сильных...
Мне казалось, что губы её просили:
«Припади к нам устами,
Мы очень устали
Приходить - со словами,
Уходить – со словам!
Прикоснись к нам губами,
Ведь мы так красивы!..»
И уже в поцелуе шептали: «Спасибо!»
Любовь. Любовь-
Катулла аксиома,
Сонетный синтез тела и души.
Беспечен тот, кто песнь её другому,
Едва услышав, передать спешит.
Но трижды глуп, кто звуки песни этой,
Загнав извне в скучающий свой мозг,
Становится Ромео иль Джульеттой
С похожестью во всём на них, до слёз!
Пришла зима.
Укрылся снегом город.
Водителей замучил гололёд.
Румянил лица горожанам холод.
Бесшумно приближался Новый год.
Зима обворожительно и властно
Надежд не оставляла на весну,
И снегоочистители напрасно
С лица Земли стирали белизну.
Сугробы завалили тротуары.
Узки тропинки - рядом не пройти.
Зима мне говорила: «Знаешь, парень,
Тебе с твоей мечтой не по пути! ».
Зима, зима, да что ты понимаешь!
Ты не знакома с ласковым теплом
Любви людей. Ведь даже ты оттаешь,
Влюбись сейчас, как я в неё влюблён!
«Тепло любви коварнее, чем холод.
Влюблённые - наивный вы народ,»-
Шептал мне снег.
Так приходил в наш город
Неясною тревогой новый год.
Летели дни, как пара белокрылых
Беспечно-беспечальных лебедей.
Своей прохладной зеленью укрыло
Цветное лето землю и людей.
Опровергая доводы учёных
О том, что Солнцу миллиарды лет,
Струился с неба песней золоченой
Совсем не старый бледно-алый свет.
Он так любил бесшумным ранним утром
Припасть к её щекам и стать потом
То крепким сном, то ярким перламутром
Её улыбки
И моим стихом:
«Любимая, тебя благодарю я
За то, что ты в ответ сказала: «Да!»,
За то, что ты мгновеньем поцелуя
Мне веру в вечность даришь навсегда.
Благодарю за то, что всех прекрасней.
Благодарю за то, что ты со мной.
Не будь тебя, непознанное счастье
Считал бы я искусственной звездой.
Спокойно смотрит в окна голубая
Вуаль небес, чуть грустная вдали.
Ты слышишь, нас с тобой благословляет
Волшебной песней искренность Земли!
Любимая! Огонь твоей мечты
Да будет вечен и чистосердечен!
Пусть век наш беспристрастно быстротечен,
Он бесконечен,
Как любовь и ты!»
Что труднее, ждать ли, возвращаться?
Ждать труднее. В сотню раз труднее.
Все умеют уходить, прощаться, приезжать,
А ждать не все умеют.
Пыльный поезд отшумит на стыках.
Вместо пыла – краткое письмо.
Месяц - и уже чуть-чуть отвыкла.
Год-другой – и позабыто всё.
Верность. Верность - редкая вещица.
В наши дни устав её смешон.
Эх, девчонки, вам бы поучиться
Верности у декабристских жён!
Есть в осени одна закономерность:
По-своему, иначе, чем весна
Нюансы человеческого сердца
Безжалостно утрирует она.
Грусть листопада многими воспета:
Штрихи дождя и мысли невпопад.
Чтоб стать хоть на мгновение поэтом
Достаточно подслушать листопад
И яркий спектр осеннего горенья
Пролить на холст бесцветного листа.
Работа над таким стихотвореньем
Приятна, интересна и проста:
«Любимая, прости меня, прости
За те слова, за мой уход, за грубость,
За дерзкую мальчишескую глупость,
Уже непоправимую почти!
Не уходи! Прошу тебя, останься!
Ты мне нужна, как рифма к слову «жизнь».
В моей судьбе неприхотливом танце
По-прежнему доверчиво кружись!
Не уходи! Не надо! Разве порознь
Нам будет легче, лучше и теплей?
Мы зря порой свою возносим гордость
Превыше неба радости своей.
Не уходи же, первая из женщин,
Чьим поцелуем бешеным одним
Я был зажжён, обласкан, искалечен
И исцелён, и проклят, и любим!
Не уходи, мой Ангел ясноглазый!
Мой многогрешный Ангел, погоди!
Так просто. Так негаданно. Так сразу.
И так легко, прошу, не уходи!»
Неверием объятый я следил
За открывающейся дверью.
Не ночной ли ветер пошутил...
Вошла она, но в это я не верил.
Она казалась мне лучом луны,
Как - будто так же убивала тени
Неимоверно черной тишины,
Тьму поражая вспышками сомнений.
Лицо её несло печаль и свет.
Такие лица видятся, наверное,
Лишь в миражах, не оставляя след.
И я молчал, и этому не верил.
Как трепетна ночная тишина!
Как сладок ветер и прозрачен воздух!
Как недоступны и печальны звёзды!
Их призрачным огнём озарена
Моя Земля.
Священный мир людей,
Что большего достойно восхищенья!
Как просто он наполнил всепрощеньем
В ту ночь глаза возлюбленной моей!
Всё худшее сумели мы забыть.
И ни о чём почти не говорили.
Но мы любили!
Мы любили!
Или
Любовь в другом?
Не знаю,
Может быть.
О, будущее, в чём же твоё исток?
В однажды предугаданном мгновенье,
В не видимом для глаз стихотворенье,
Прочитанном случайно между строк?
В своём начале ты уже итог.
Грядущее, твой смысл- самосожженье!
Ты жадный, но единственный глоток
Припавшего к мечте в изнеможенье.
Ты завтра, в настоящем и в былом.
Тебя творят и рвут без сожаленья.
Грядущее, твой смысл-самосожженье,
Но не сгорай, не одарив теплом,
Как длинные и нудные стихи!
Сгорай, отогревая, ради Бога,
Чтоб люди отучились понемногу
Винить друг друга за свои грехи!