Шел страх, - очами в человеческом обличии,
Повадками в ветвях молчащих, птичьими.
Из книги, непрочитанной страницею,
Погибшею в полях златой пшеницею.
Шел страх, зияя ночью на устах
И хладом укрываясь на перстах:
Безмолвный, безобразный и безмерный;
Ничтожный, отрицающий, всемерный.
То робостью, то низостью склоняясь,
В тени, на грани света ухмыляясь.
Шел страх, шел шепот, шел укор,
Слоняясь и косясь в косой забор.
Подспудный, подколодный, подлый страх:
Покорный - вечно верный, чистый враг.
Бил гром, от гордости до гнева,
Рвал небо, укрывая градом хлебы;
Жгла молния, зарницей метаясь,
То яростью, то силой упиваясь.
Лил дождь, сквозил бушуя ветер,
От лжи и страха мраком светел.
Полз холод по душе - душею, голод
И старость на плечах, хоть телом молод.
Всё взъелось, навалилось, запрягло
И бытности телегу повело.
Злой храп: натужно струны-жилы -
В пределе не порвались но завыли
И огненная воля закусила,
С глаз искры вдруг немного зачастили...
..Был путь - далёкий и извечный,
По небу расписался далью Млечной.
Был долг, крылами наделяя ветер встречный,-
Высокий и широкий образ вечный.
Был час - зовущий и звучащий:
Неслышимым, незримым сонмом труб.
И горем упиваясь в час злосчастный,
Улыбка всё ж сияла небом губ.