Тошно, что за окна больничной палаты ни вздохнуть
нету сил, ни уйти, да и там, как и здесь - несвобода.
Если раньше надежда жила, что, мол, ты есть иная порода,
то теперь только звон пустоты, занимающий грудь.
Умиравший от боли священник ни слова, ни звука о боге
не бросил, раздирая святую гортань озверевшими "бля".
Я служу эту жизнь пехотинцем утраты, по принципу "для",
и поэтому искренне верю лишь в голову, правду и ноги,
Не меньше - в себя. Возвращаясь по старым подмосткам,
сырым площадям
и кроватям,
всю жизнь пропуская
сквозь сито
ничто не находишь.
В итоге -
и этому
буркнешь "спасибо",
уткнувшись в пальто
и замкнув
полушария
мозга.