Нету музыки в эпохе,
Нас несёт сквозь бурелом.
Нас несёт, - остались крохи,
За преемственным столом.
Помешать больному сердцу,
Бастовать строкой, взахлёб,
Вышибать на память герцы
И терпеть, - не ухнуть в гроб.
Он листок, дрожащий в строчках,
Он перо, глаза, надрыв,
На могиле перестройки
Сахарова нес порыв.
Это он любил и плакал,
Хохотал, - а зал в платок
И они ж потом со смаком,
Шёпотом, - кого – то шпок.
От Москвы до Ашхабада
Брошенных, бесправных баб
Понимал Андрей с досадой,
Евтушенко «за убрав»,
На руках из Мавзолея,
Выносил Победы крик,
Будто каялся, немея, -
Ты прости нас вождь, прости.
Грусть, испанская Гранада,
Лорки павшая душа,
Как светловская награда
Тихо, в русский стих пришла.
Как же так, никто не охнул,
Развлекалася Кармен,
Лишь из глины Дон кихоты,
Понимали вкус измен.
И без голоса кричали, -
Нету Лорки, смерть в живот,
Напиши, как все молчали,
Ты такой же, - Дон кихот.
И писал и жил, и видел,
Снеги падали в снега,
Краснобременным либидо
Ту, что он любил, - слегла.
Потерялась на мгновенье,
Только в нем Парнаса жар,
Ей сказал, - с тобой, поверь мне,
Мы остудим твой пожар.
И теперь в ответ веленьем
Снег весенний под Москвой,
Снеги падают, Евгений,
Ты приляг, - Она с тобой.