Был Пугачёв как Заратустра.
Он по планете бегал шустро.
Любил он жареных овец
и в кости слыл большой игрец.
И нутряной борол он силой.
Его до трона заносило
и красный дождь как из ведра
хлестал движением бедра.
Но честен был Пугач и скромен.
На грех, родился он огромен
и заслонил себе покой.
Разбойник, он всегда такой.
А бородищу он такую
взрастил, что тыщу лет не сдует.
В ней жили тараканы, мыши.
А сам Пугач сидел повыше
и жрал огромным жирным ртом
что было прежде и потом.
А голову ему рубили,
но Пугача тем не убили.
Он ошивался безголов,
гусей пугая и коров.
А люди к Пугача явленью
привыкли. Дети крепостных,
завидев, дразнят: - Хошь варенья?
Небось от сладкого отвык? -
А он махнёт на них рукою,
да и пройдёт дорогой в лес.
Есть рассуждение такое,
что он не человек, а бес.
Ни про Гаити, ни про вуду
никто не слышал, врать не буду.
Ведь сами хуже мертвецов
и утром жрут, не мыв лицов.
Не лучше Африки ей-богу,
черны тож от печного смогу
и также прячутся в ветвях.
Куда умней француз и лях.