То был конец восьмидесятых,
Приехал я, молодожен,
В Свердловск служить. И день на пятый
Пришел к начальству на поклон,
Гостиница, мол, надоела,
Квартиру пусть не заслужил,
Простите уж меня за смелость,
Мне в номере всю службу жить?!
Начальник КЭЧ лицо нахмурил.
Потом куда-то позвонил.
"Ну повезло тебе, в натуре!"
И нас в общагу проводил.
Была общага не общагой,
А тоже типа как отель.
И относился он к шараге
Мелиорации земель.
Почти всё время пустовал он
И заполнялся лишь раз в год,
Когда на съезд съезжались валом
По осушению болот.
И втихаря, втайне от боссов,
Сюда пускали на постой.
А коммунальные вопросы
Им помогал решать порой
Начальник КЭЧ, майор тот самый.
И на последнем этаже
Нас поселили. Скажем прямо,
Там жили пять семей уже.
Все офицеры-первогодки,
И слава богу, без детей.
Бывало, вместе пили водку,
Но только тихо, без гостей.
У одного была собака,
Огромный рыжий сенбернар.
Из-за него потом, однако,
И начался весь наш кошмар.
Жила под ними секретарша
Шараги этой, ох и ****ь,
Все бабы мира её краше,
Но по ночам у ней кровать
Скрипела мощно, неустанно,
Как пенопластом по стеклу
И обнаружив эту данность,
Пёс по паркетному полу
Хвостом огромным в пик соитий
Стучать так громко начинал,
Что женских прелестей ценитель,
Схватив одежду, убегал.
Процесс любовный не закончен.
Оргазм настичь не успевал.
И дамочка потом полночи
Глотала фенобарбитал.
Кому понравится такое?
Скандалить начала она:
Да я махну одной рукою
И вас пошлют отсюда на.
Иль избавляйтесь от собаки,
Иль отрубайте суке хвост.
Короче, напустила страха,
Но сам вопрос тот был не прост:
Жена летёхи обожала
Свою собачку всей душой,
Ну и конечно же сказала:
Уеду с ней в Москву домой,
А ты служи в тьмутаракани,
Средь алкоголиков, ****ей.
Я по тебе скучать не стану!
Собаку трогать же не смей!
Стал лейтенант не спать ночами,
За хвост хватая в нужный миг,
И слушает он стоны дамы,
Взобравшейся на самый пик.
А днем на службе засыпает
И получил уже строгач.
Короче, парень закисает,
А был всегда такой хохмач.
И вот однажды к секретарше
Пришел какой-то важный гость,
Солидный и намного старше,
Возможно, самый главный босс.
Она его так ублажала,
Старалась, чтоб и кончил он:
Кусала, гладила, сосала,
Но весил член как десять тонн,
Не приподнялся ни на йоту.
И вдруг, о чудо, затвердел.
И босс с улыбкой идиота
От счастья чуть не засвистел.
Засунул всё, что только было,
Ритм фрикций учащаться стал.
Пыхтят, стараются, все в мыле.
Тут потолок загрохотал.
Храпел летёха, не дождавшись,
Сморил его тяжелый сон.
И сенбернар, не растерявшись,
Такой довольный, будто слон,
Заколотил неугомонно.
У дядьки снизу паралич.
И вот стучат уж в двери комнат,
И секретарши слышен клич:
"А ну, все дружно убирайтесь,
Чтоб духа не было к утру!
В других местах теперь долбайте!"
Встречали вместе мы зарю
У кучи наших чемоданов
На улице, а был мороз.
Курили парни беспрестанно,
Девчонки хлюпали от слёз.
Лишь сенбернар кругами бегал,
Довольный, видно, сам собой,
И радовалась псина снегу,
И скорой встрече уж с Москвой!