Тяжёлый, неприятный сон
Мне снился: в лёгком дыме
Загробный безысходный стон
Давно забытого родными.
В лесной холодной темноте
Одна лишь спутница барона –
То на покошенном кресте
Чуть дремлет старая ворона.
Печальный призрак на траве
Сидит, в лучах луны искрится.
В его прозрачной голове
Всплывают образы и лица.
Вот он – богат, умён, красив,
У короля стоит в совете.
Но так спесив, так горделив –
Себе не знает равных в свете.
Один уродлив, как индюк,
Второй, как дерево, бездарен,
И даже с детства верный друг
Не самый родовитый барин.
Помолвку он расторг опять:
В истерике невеста бьётся,
От колких слов рыдает мать,
Отец бранить уж не берётся.
Трепещут слуги: грозен нрав
У молодого господина.
Как Серафим, он величав –
Как в дьяволе, в нем чертовщина.
Собою всех вокруг затмил,
Для многих он мечта, всевластье –
Ему ж никто не люб, не мил,
И никому он не дал счастья.
Однажды, оседлав коня,
Не обронив о том ни слова,
Пустился в путь он на три дня,
Услышав глас немого зова:
«Умчаться, в ветре растворить
Всех змей тоски, в груди свербящих,
Свободой душу напоить,
Страстей изведать настоящих…».
Вот он несётся во всю прыть.
В глазах туманно, как от хмеля.
И не дают ему остыть
Ни звон ручья, ни птичьи трели.
Вокруг дыхание весны,
Природа ластится к герою –
Он скачет, как от сатаны,
Не в силах справиться с собою.
Но добрый конь устал бежать
И у реки остановился.
Барон свою расправил стать
И тут... впервые восхитился.
Стук дятла, мерный шум реки,
В траве кузнечики стрекочут,
С горушки льются ручейки,
Лучи приветливо щекочут.
И постепенно груз тревог
Ушёл потоком полноводным.
Ох, сколько лет барон не мог
Себя почувствовать свободным…
Вдали от всех ненужных лиц
Живётся, дышится привольно.
Здесь нет приличий и границ,
Тут никому не сделать больно.
Он у реки провёл три дня,
Освоил навык рыболова.
Опять взлетает на коня,
Надеясь побывать здесь снова.
Но больше не спешит барон.
Там, впереди, кривые лица,
А здесь – весёлый перезвон:
Скворцы, сороки и синицы.
Он едет несколько часов,
Давно должна здесь быть дорога.
Всё гуще заросли кустов,
Всё глубже на душе тревога…
Вдруг рядом с ним раздался вой,
И конь рванул, что было силы.
О сук дубовый головой
Барон ударился. Все жилы
Похолодели. Он упал.
Конь скрылся. Волки окружили.
Из ножен он достал кинжал.
Но вот лесные старожилы
Набросились. Кинжал вошёл
Матерому убийце в глотку,
Другому брюхо распорол,
А третья – серая молодка –
Схватила за ногу его,
Поволокла. Другая – в горло.
Кровь. Боль. Крик! Стон!.. И ничего…
Волчица жизнь барона стёрла.
Остановившись на ночлег,
Охотники нашли останки.
Понятно было: человек,
Да кто – не разобрать с изнанки.
И там, от глаз людских вдали,
Скрывая слёзы через силу,
Похоронили, как могли:
Под дубом вырыли могилу.
Барон без причащенья пал,
Без отпеванья похоронен.
Тот дуб – его надгробьем стал:
Как он, прекрасен и огромен.
С тех пор, когда полночный час
При полнолунье наступает,
Всегда без масок и прикрас
Там привидение сияет.
Барон всё думает у пня
Про жизнь, про смерть, про человечность.
Туда он прибыл на три дня,
А поселился на всю вечность…
2017 г.