(в двух вариантах)
1.
Поэт, парнишка молодой,
Влюбился в девушку-принцессу.
Послала томный взгляд искрой
Она ему, не слушав мессу.
Судьба решалась в краткий миг,
И рвалось сердце знойной птицей,
Лететь туда, где светлый лик
Воздаст тепло ещё сторицей.
Но ждал её другой очаг:
Намедни замуж отдавали.
Поэта образ был в очах,
И сердце рвалось от печали.
Нелёгкий груз взвалили ей
С заботой главной о престоле.
Она сказала: «Соловей
Заливисто поёт на воле».
А зря не поняли намёк
Той ночкой встретилась с поэтом,
Вдохнувши жизни огонёк,
Прочувствовав хмельное лето.
И вместе с милым до зари
Сливались в нежности дыханья.
К утру их кони унесли,
Отца избегнув наказанья.
Глаза открылись на права,
Сердца законам не подвластны.
Любовь взаимностью жива,
Надеюсь, с этим все согласны?
(1994г.)
2.
«Из всех запечатанных книг
Не вытянуть слов никому.
Герой головою поник,
Суров приговор был ему.
Пусть парень по-своему прав,
Свидетельств хватало вполне.
Глас судей – не кодекс, устав,
Утоплен в продажном вине.
Правителей видно боязнь-
Скорей осудить в час ночной,
Пытать... а на утро ждёт казнь:
Герой, после смерти герой»
В поэта страстно влюблена принцесса,
А он монарха высмеять посмел.
С утра бульварная ругалась пресса:
«Бунтарь – пиит, революционер».
Но тёмной ночкой с ним на сеновале
Отдалась чувствам, нежности испив.
Любовью два цветка благоухали,
Играл им упоения мотив...
Схватила стража, что тянуть резину?
Прошёл последней вольности момент.
Проложен грешный путь чрез гильотину,
Отточенный холодный «инструмент».
Желания исчезли в суматохе,
Дыханье смерти: шум над головой.
Глубокий обморок принцессы... вздохи,
Собачий лай вдруг перерос на вой...
Людская жизнь – не в грош и это скверно,
Как овцы люди тут обречены.
Правители лютуют лицемерно:
То казнями, то жаждою войны.
Закрыв сердца свои для покаянья,
Не слышат голос плача, детский крик?!
Сокровищ собирают состоянья
На горе да на бедствиях чужих...
(2017г.)