К тебе, рождённой в високосный год, –
С которого прошла уже эпоха, –
Сквозь холодность юдоли пролилось,
Как солнце, в строках слово:
Марина! Я тебя ищу – не нахожу…
Однако ты всегда вне моды.
Ты проливаешься теплом в строку,
Даря словам свободу.
Костровым взглядом точно в вечный дух
Твоих могил, хранящих пясть сухую,
Ту видящим, чьи руки шьют канву
Цевницы, я тебя целую.
Ищу твою обитель на ветру,
Сжимая гибельную горстку мыслей.
На цыпочках ступаю по песку,
Твоё не муча «присно».
Нежней твоей ладони, полной строф,
Мог быть лишь серебристый отголосок
Твоих измен, твоих метаний ток,
Что смертный полог бросил.
Прости мою сусальность – мой порок! –
Неровность слога, в пальцах дрожь и трепет…
Морская женщина, в тебе сбылось
Страдание Венеры!
Ты несравненно глубока! Без дна
Твоя развёрстая на все четыре
Лихая непреоборимая душа,
Оставленная в лире.
Пускай твой прах лишь только пыль,
Осевшая под траурным гранитом,
Твой мир, твой свет, твой ритм, твой дар, твой гимн
Потомком не забыты.
Ах, сколько их, бродящих по земле
Теней, пустых, заплесневевших даром!
А сколько будет? Не сочтёшь локтей!
Немногим взвесть рулады.
Твоих глубин достигнуть тяжело…
Колец, пожалуй, не разыщешь.
Ах, если б я смогла вручить одно!..
Но зол скупой могильщик.
Бьюсь об заклад, тебя достойней нет
Немыслимой награды трона!
Мечтаю я замкнуть твой тонкий перст
В окружность Соломона.
Богиня, ты во мгле могил и душ,
Что в серебре сверкали искрой,
На босу ногу бродишь по песку,
Безмолвная царица!..
Взаимопониманье не корысть,
Его же жажда, нет, не окаянна.
А поцелуй письма из-под ресниц
Скорее, крик осанны.
Марина! Вневремённый лиры плот
По вОлнам памяти скользит изящно.
Напейся вновь из Леты сладких вод!
О, подари нам счастье!