Ну вот опять нагрянувшая осень
Шуршит дождями в линию косую,
И чествует статью 58
Про проповедь, не сказанную всуе.
Про то, что если слово произносишь,
И это слово не по нраву УКу,
То ты, считай, в спине заточку носишь
Как государства подлую науку.
А, может, как завет от мамы с папой:
Червонец мамы, ветром подгоняем,
К семерику отцовскому этапом
В товарняке спешит таёжным краем.
И где-то там среди барачной стыни,
Под вертухайским несмежённым веком
Словами изъясняются простыми
За правду два пленённых человека.
Здесь можно говорить сколько угодно,
Но говорить и здесь старайся тише, -
Как власть не станет никогда народной,
Так и острог не может быть без крыши.
У мамы с папой на двоих – семнадцать.
Восемь – твоих. И что у нас в итоге?
Уже рука ни с кем не хочет драться,
Но и душа не хочет делать ноги
Из той страны, в которой так приметно
Ложь возлюбили, правду оболгали…
Ты слово молвил ревностно, но тщетно,
И в тщетном рвении твоя страна едва ли
Твой четвертак когда-нибудь признает
За право говорить в лицо без лести.
Наверное, она и не узнает,
Что вы свой честный век прожили вместе.